Не-НеГлинка мне сегодня

Перед прогулкой устроила в коридоре, дома, фотосессию, попросила соседскую бабушку меня сфотать, в полный рост, вечно некому это сделать. Вот она, маковка, взяла смартфон в руки, и айда, как из пулемета строчить. Молодец, в её семьдесят семь лет, так ловко с этой хренью обращаться! Ай, молодца, бабуля, с первого раза получились фото. Я на минуту подумала, мож, и не ходить уже никуда, итак нормально всё, да и настроения чё-то не айс. Но надо.

Показываю бабушке, вон там кнопочка. Где? Непонятно. Фото бабы Нади Романовой.

А на улице сера! И серо, кстати тоже. Короче, вонь стоит на всю округу, помню по химии опыты были, так вот тут так же пахнет, у меня аж «аллергичный нос» пробило!

Лавку братьев Караваевых я скоро буду называть лавка братьев Карамазовых. По-моему я не первая. Но мне сейчас кажется, что это придумала я. Вообще, они совершенно напрасно сейчас прозрачную свою дверь открыли на всю улицу, я чуть с будущим не встретилась. Херакс, и Ленского не стало!

У паренька из-под куртки торчит шарф, очень креативно смотрится.

Какой красивый Последний переулок, если на него снизу вверх смотреть, с Трубной. РомантИк! 

На перекрестке двух Кисельных переулков и Рождественки стоит "дэпээсник", поднял жезл вверх, никого не пускает, да там и не рвется никто, по рации ему поступают команды, он кивает, говорит «Есть!».  Навстречу ему идут два мужичка, спрашивают: «Чё, генерал едет?», тот кивает, парни опять: «Привет ему!», снова кивок. С Большого Кисельного, пересекая Рождественку, едет автомобиль с мигалкой, "дэпээсник" вытянулся, приложил руку к виску, рапортует. Батюшки святы, как тут всё строго, в этих переулках, надо валить.

Дяденьки на доме висят, ремонт фасада делают. Институт востоковедения, фонарики. На столбах горят огни в форме снежинок. Кто их меняет? Вот недавно цветочки были. Это же залезть туда надо, это ж целая история. Забота о красоте города. Чё-то я язвлю. Надо посмотреть по сторонам. 

Вот она, Строгановка, родная. Не знаю, почему, не спрашивайте, тянет меня туда, к художникам, и всё тут.  Они здесь табунами ходят забавные, с разноцветными волосами, с огромными папками. Мне они так нравятся. Папки эти. И художники, конечно, ну, вы уже поняли.

Строгановка, она же архитектурный институт.

Помню, я в музыкалку носила папочку с Бетховеном, такая радость была!  Вот и сейчас если бы можно было, я бы зашла туда, я один раз там была, меня пустили охранники. Просто погуляла. Но теперь я решил зайти в магазин их, который рядом, архитектурно-художественный. Просто постояла, послушала, чё они говорят. Гы, будто, я тоже художник, думаю, какие же краски мне выбрать. Я даже бумагу потрогала разную, правда, не поняла ни хрена, ну, то, что дорого там, это поняла.

Вид на Кузнецкий мост.

Кузнецкий мост тебе, товарищ! Приветствую, он мне больше Арбата нравится почему-то. Сегодня тут тихо, никто не поет, но, как всегда, многолюдно. Отель «Савой», сразу вспоминаю фильм с Владимиром Стекловым. И вообще, хочу туда вовнутрь, в этот отель! Какая-то там таинственная жизнь, по-моему, идет. Вот про что роман получится увлекательный.

Два пупса охраняют Центральный банк Российской Федерации. Увешаны  автоматами, дубинками, рациями, еще какими-то прибамбасами. Важно так стоят, но ощущение, что если случись что, им повернуться-то даже неудобно будет, не то что бежать.

В банке «Восточный», на Неглинной, стоит небольшая скульптура рыцаря, вылитый Дон Кихот. Может, потому, что я как раз дочитываю этот роман, мне уже мерещится везде этот хитроумный идальго? Не, ну он там есть, правда, тока фотать неохота сегодня. Вообще, сегодня многое неохота.

Не-не-не-НеГлинка как-то мне сегодня. Хотя, хорошо так, спокойно. И департамент культуры Москвы на месте, и мощеная мостовая хороша. Ой, в кафе, объявление про ланч, а я прочитала на свой лад, как знаете в деревне сказали бы, например, «ланч-от, Петровна, 159 рэ».

Если вы меня поняли, конечно, а то я так объясняю сегодня… Зашла в банк один, рассказала, что хочу, два раза объяснила, меня консультант не поняла, я говорю, дайте того, кто меня поймет. Дали. Извинилась потом перед девушкой, за то, что мы с ней не поняли друг друга. Ну, так, на всякий случай извинилась. 

В магазине "Магнолия", в Колокольниковом переулке, мужичок, с фингалом под глазом и ароматом, перебивающий весь сероводород над городом, протягивает кассиру мелочь:

- Двести пятьдесят три рубля.

- Точно?

- Да.

Кассир-парень считает, не хватает десяти рублей, мужичок роется, достает мелочь - рубль, рубль, два, еще два...

- Вот, - руки трясутся, волнуется.

- Не хватает три рубля.

- Я занесу, братан.

- Чтоб занёс, - выговаривает ему, протягивает бутылку водки.

Иду домой, с голубцами и мандаринами.

Здравствуй, современный русский язык. Сейчас сделала  два первых задания по нему и поняла, что много ударений я не там ставила, блин. Например в словах – танцовщица, ходатайство, коклюш, жалюзи, завидно, начался… да до хрена не так говорю! Хорошо, что слово "коклюш"  мне почти не пригодится. 

Засим, прощаюсь, страшно перечесть.

Суббота на Пятницкой

Десять градусов тепла! Ни фа се, ноябрь в Москве! Пока дождик смылся, пойду я, пройдусь. Может, сегодня просто вязаную такую хламиду надеть, нет, плащик в самый раз.

В метро сидят уборщики в костюмах от Малевича (читай Паолу Волкову о супрематизме), приуныли, понимаю, суббота все-таки.

Проехала до Третьяковской, перешла на Новокузнецкую и только собралась выходить, как увидела вывеску о том, что на этой станции установлена мозаика, которую делали в блокадном Ленинграде. Мамочка моя, я вспомнила передачу по «Культуре», как этот бедненький профессор Владимир Фролов, в холоде и голоде творил там эти шедевры и умер он от голода же, за работой, в 1942 году.

Вот такая, например, мозаичная картина Фролова, на потолке. Фото автора.

Блин! Стоит ли это всё человеческой жизни! Там бомбят, а он подгоняет себе пазлы  про строителей коммунизма друг к другу, и вот они висят теперь на потолке, мы любуемся или, скорей всего, проходим мимо. Я бывала в мастерских, подобной той, где он работал, это такое кропотливое занятие. Нафотала я мозаики, спасибо тебе, Владимир Саныч! Низкий поклон!

Выхожу из метро. Пятницкая, родная, какая ты хорошая! Правда, все больше стала походить на зачищенные под стандарт Покровку и Маросейку. Нет, мне они нравятся, только бы этими «чересчурремонтами» не сбили их истинную красоту и память, оставили бы индивидуальность.

Вот батюшка идёт, говорит по телефону, ну, как тут не залезет в голову мысль «разговор с богом», ох, язва я сибирская.

Ой, женщина, милая, вы тоже, как я, вечно останавливаетесь около этих табличек на домах, про то, «кто где жил, где выступил, и что охраняется законом». Как приятно и вам спасибо. Наш историк, Александр Сергеевич Орлов, чей учебник мы все читаем, говорит, это должен делать каждый. Ну, я не так категорична, не хотите, не читайте. Мне любознательно.

Вон у ресторана мужичок в костюме-униформе боярина, зазывает народ. Удачного дня, дядя, вечером придет домой этот «боярин», ноги вытянет на диванчике, крикнет: «Нинка, неси пиво!» и айда его хлестать, а может, это академик и просто подрабатывает? Та не дай бох!

Мило замурованный банкомат в стене дома, как они его туда положили вовнутрь, ума не приложу.

Ресторан «Бобры и утки» пишет в своем слогане: «Мы бобры и не спим с утками», типа они работают 24 часа. Чё за юмор? Я тупая!

Русский духовный театр «ГЛАС», привет, актриса Юлечка Сулес, милаха моя, с каким удовольствием обняла бы тебя, чудо-женщина! Мои поцелуи летят к тебе туда, сквозь стены. Ой, а может, ты уже не там, как давно мы не общались с тобой, звездочка моя. Последний раз, когда тюрьму в кине снимали, на Рижской где-то. Значит, поцелуи будут летать за тобой по всей  Москве, пока не найдут.

Красивая девушка-"памятник" стоит на краю дороги. Пока паркуется машина, которая за ней приехала, она как встала, так и не трогается с места, без эмоций, без жестов, как столб стоит. Мол, всё равно будет так, как я сказала. Точка! Вот она и стоит в этот точке.

Шикарное старинное здание со львами и какой-то «могилой» Ленина в нагрузку, (так стоит вот), он там ну, не пришей пи…де  рукав. Ну, на хрен он вообще, я возмущена. А товарищ Ленин здесь только в один из июньских дней пришел на какое-то собрание заводов Замоскворецкого района и вот тебе, сразу стелу под это дело. И еще революционерка Розалия Землячка выпала ему в помощь, со своей памятной доской. Такой архитектурный шедевр подговнили. История … что тут скажешь.

А вообще, сколько здесь красивых зданий, с лепниной разной. Вот же мастера были. Розочки на фасадах, львы, статуи, выкрутасы там всякие. И всё очень душевное. Даже ограда с какими-то такими загигулинами, глаз не оторвать. И, главное понятно, что и красиво и с предупреждением, мол, если ты, сука, к нам через ограду вздумаешь полезть, не дай тебе бог на этом острие повиснуть.

А дальше, о чудо, приятный уютный вход в офис сбербанка (по традиции с маленькой буквы). Думаю, ну, могут же, когда захотят, по дороге обратно разглядела, что это центр развития бизнеса. Не слабое такое у нас развитие там идет.

Опять люди в костюмах Малевича. Стоят себе на тротуарчике с метлами, болтают, ждут что-то. Около офиса «Роснефть».

А вот тетушка какая-то ловит такси на Пятницкой и дядя подкручивает лампочку в светильнике у входа в магазин, стоя на маленькой табуретке. Как дома, блин.

Всю дорогу, от Новокузнецких переулков до Озерковской набережной, а шла я где-то минут двадцать, устойчивый запах булочек с шоколадом и корицей. Я бы подумала, что кто-то специально идет за мной и распыляет эту «штуку». Балдёж! И я не видела особо кондитерских каких-то, просто стоит этот аромат в воздухе и всё.

Прохожу мимо жилого дома, который называется (там надпись) «Дом на улице Бахрушина», и он на ней именно и стоит, а как быть с другими домами по этой улице? Они чьи?

Привет, Озерковская набережная, привет, Москва-река, когда-то мы тут работали, неприятные воспоминания, правда, ну, да что ж, и место тут унылое какое-то. Да и понастроили тут безликих зданий офисных, брр. Ничего, главное, люди хорошие! Тропинка пешеходная тут – вся в ямах, реальных, буль, и мимо, на их месте деревянные доски, но они такие страшные, что на них лучше не наступать. Я, например, перешагивали их на фиг. Пока идешь десять метров, пять заплат таких, в метр шириной. Дорогая такая деревенька!

Через несколько метров от этого "пустынного города" на  Озерковской набережной, тропинка с ямами и деревянными досками. Фото автора.

Поворачиваю на Руновский переулок. Пункт раздельного сбора мусора. Всё отдельно - бумага, картон, пластик и т.д. Я такого не видела еще нигде, только слышала. Но, у нас все вместе лежит, как всегда. Накидана гора, хотя, может, я ошибаюсь и там внутри, всё, как надо лежит.

Иду дальше. Один крендель пилит дерево, восемь стоят, типа помогают, а еще восемь обсуждают, на кой хрен они всё это тут делают.

Около бизнес-центра стоит машина, на ней, рядом с номером, пониже, где обычно написано, где хозяин брал свое авто, ну, автоцентр, то, сё -  «Спартак Москва», на красном, само собой, фоне. Зачем мне это? И не поленилась вернуться и сфотать. Если бы за мной кто-то шел, подумал бы, что я на здании.

Дошла до магазинчика своих любимых витаминов и трав «Сибирское здоровье». Это не реклама, просто без них никуда и они клеевые и недорогие. Купила малеха здоровья и почапала обратно, в сторону Пятницкой.

Ох, уж этот, маленький Климентовский переулок, в нём столько жизни! Народу вечно много шлындает, туда-сюда, вон, парень стоит, разговаривает у кафе «Му-му», около коровы, с бомжом. На книжном развальчике книги – «Украденная Россия», «Париж-приглашение к путешествию», «Древняя Греция» (эх, надо было ее брать, толстенная книга за 250 рэ), «Самый полный справочник по беременности после 30», потрепанный Достоевский с «Преступлением и наказанием». 

Рядом, дяденька продает мягкие куклы-игрушки для кукольного театра (400 рэ штука), «харирама харикришна» кивает мне по-свойски, мол привет, Анжелка, ну, чё потрещим за Кришну? Улыбаюсь, иду дальше.

Солнышко выглянуло. Храм Климентия нарядный такой стоит, недалеко от него, скверик, он упирается в здания, которые покрашены бордовой краской. Сплошняком так - метров двадцать этого «бордо», да еще на одном здании надпись «Винегрет», в натуре винегрет какой-то.

Девчонка прошла, счастливая, хохочет чё-то. Дядя, в трусах и майке, спортсмен видно, побежал мимо сборища разных людей около станции метро «Третьяковская», мимо иностранных экскурсий, мимо флагов в палатках «Поможем Донбассу», мимо очереди в «Макавто». Цель, вот что у него есть, в отличие от многих, кто тут шарится. Гип-гип, ура, ему!

Сколько всякой хуйни продается в этом третьяковском переходе метро: пилочка для педикюра, маникюра за сто рублей, свитер за 550, сувенирчики, сережки, носки, плеер за 200, пицца за 50.

Две женщины, с южным акцентом, с виду продавцы тоже, но погулять вышли что ли, такие неприятные на вид, склочные тётки, общаются между собой:

- Я таких покупателей называю пиздобратия безденежная, голодрань ходит тут!

- Аха, кохда спрашиваешь у них что-нибудь, у них такие улыбки на лице, хочется чем-нибудь вслед кинуть, придать ускорения.

Вот же мымры!

И вдруг среди этого базара стоит гениальный режиссёр Игорь Масленников, и меряет очки за двести рублей. Конечно, это не он, а мог и быть. Всё равно приятно. Не хотелось мучить мастера, не стала приставать, уточнять.

Прощай, Замоскворечье! Еду к дому.

На станции «Сухаревская», у продавца, в киоске печати, только голова торчит, всё остальное - журналы и журналы, книги. Как она там помещается в этом домике тыквы? А на улице, перед Макдоном, шиповник растет, и он сейчас увешан ягодами. Как их ещё не обобрали?

Включила музыку «в уши», Стас Пьеха поёт мне: «Пусть зима будет снежной, а лето жарким, любовь будет нежной, а солнце ярким, повяжи эти нити на запястье, и тебе будет счастье, счастье, счастье!» Согласна.

Дошла до магазина «Перекресток», там два пьяных таджика покупают водку, до этого один из них стоял у магаза, просил на нее деньги. Ну, никак не вяжется у меня, что восточные люди бухают. Понахватались они, это ясно. Парень, впереди меня берет ящик пива «Козел», немецкий полезный хлеб, жидкость для мытья посуды, сыр, один большой гранат, банку кофе, минералку. Надо же, какой предусмотрительный. И тте выпить, и тте закусить, и помыть за собой.

В лавке братьев Караваевых уже зимние гирлянды в окнах. 

А вот, у моего дома, бабушки стоят, взгляды, как всегда недобрые, кругом враги, но я их всегда одним оружием побеждаю – улыбкой и громким «Здравствуйте!». Как-то услышала шепоток вслед, после двух месяцев таких наших с ними приветствий: «А кто это? Всегда здоровается?» Да я вечно со всем домом здороваюсь. Тянет к людям.

Не задолбала я вас еще? Ну, тогда прощайте, это значит, простите.

«Повяжи эти нити на запястье, и тебе будет счастье, счастье, счастье… ла ла ла». Мы «со Стасом» домой.

Под Сухаревским дождем

Пошла сегодня в плаще, а чё зря трепаться, сказала же вчера, что можно - надо «отвечать за базар». Здравствуй, дождик, Новый год! Или нет, в моём случае – Здравствуй! Дождик? О, майн гот!

Колокола звонят на всю Сухаревку, хоть кто-то рад, что я вышла на прогулку. Нет, надеваю шапку, а ещё подумала, зачем я её беру, куда спрячу, неохота таскаться. А, спрячу-ка, я её на голову. Отлично. Когда зонта нет, шапка, первое дело.

Бар «Крейзи» чего-то молчит сегодня, вся Сретенка, со стороны пешеходов перерыта, ну или почти вся. В окнах сбербанка снежинки (этот банк не заслужил большой буквы, поэтому извините). Не, дождь неприятный, прогулка будет короткой, всё, заворачиваю к рынку и домой.

Здравствуй, Просвирин переулок! Здравствуй, единственный пешеход! Теперь нас двое. О, нет, ещё есть три мелких дурня, два из них на самокате. Ой, эти дурни говорят по-французски, пардон, мсье.

Помощники депутатов в Государственную Думу от фракции ЛДПР, работают вовсю, в своем маленьком «купеческом» особнячке. Ну, по крайней мере, свет там в окнах везде горит. Напоминает это мне танцкласс почему-то.

Народу-то, народу сколько стало на улице. Ну, здравствуйте, люди! А не пройти ли мне в мою любимую арочку? Ой, епть, а арочки-то тут и нет, склероз, пардоньте, она не тут.

В Костянском переулке, четыре окна в каких-то лианах, ну просто заросли зелени. Кто там живет? Я не удивлюсь, если какой-нить африканец сейчас выглянет, погоду посмотреть, а рядом мартышка какая-нить проскочит.  Вообще, это я, как мартышка, скорее.

Что интересно, Костянский идет параллельно Сретенке, я на ней была минуту назад, там шел сильный дождь, а тут его резко нет. Дождь, я никак не пойму, в чем секрет, дождь или есть, иль его сразу нет. Лужи кругом, лужи, всё неровное какое-то. Земля вот эта, «асфальтовая», она неровная, ей бог.

Здравствуй, собака. Ты очень похожа на ту, которая вчера сидела на Цветном бульваре. И ведут её две девочки. Спиздили, может ту? Вот сейчас родителям будет веселуха. Мама, это Шарик, он будет жить у нас.

Ой, какой большой-большой дяденька, как воздушный шар, размером с капот машины. Просто, тут как раз машина рядом, я на них обоих посмотрела и подумала. Ну, дяденька такой вот живописный. Его бы в кино куда…

Скоро рынок. Я опять забыла блокнотик, где написано, что мне надо купить. Как же теперь вспомнить?

Мой любимый дом-зАмок, на Даевом, 5, грустно и тихо стоит, как будто думает. «Вот, окружен своей дубравой, Петровский замок…» Чё-то вдруг вспомнилось. И еще, почему-то, сразу же продолжение «из другой оперы» – «во глубине сибирских руд храните гордое терпенье». В нем же, магазин очень-очень эксклюзивной одежды, ну, знаете, такие есть магазины, в которых только продавцы. Ещё тут есть большая квартира, угловая такая, она вся в разноцветных светильниках, такая кажется полупустой, необычной, лёгкой. Оой, так она мне нравится!

Бля, лужа, как я её пройду? По поребрику. Сапоги, сапоги мои резиновые, привет вам передаю, на Урал. Купила я вас в Болшево, такая довольная была. Эх, что уж теперь!

Рыбный киоск, вот за что бы я еще «душу продала», ну, или могла бы продать. Сказали, что сёмга здесь мурманская и стоит она 620 рэ. И всегда рыба свежая, и продают они ее помногу, и ничего не залёживается. Надо купить полкило. Опять копания, брать иль не брать… Беру. Ой, и надо уходить, а то продавщица мне уже рассказывают всю рыбную жизнь этого киоска и я знаю, что на Большой Спасской такой же киоск закрыли и бла-бла-бла, а дождик-то капает, собака.

Моей любимой сметаны не было, буду любить другую.

Как тут темно, кстати, вот отошел от Садового 50 метров и темень. Листья, такие красивые! Лежат тут в темноте, мокнут. Я вас вижу листья, вы не одни. А чуть пройти вперед, и все деревья в гирляндах. Опять пробираюсь по поребрикам, иначе - в лужу, а я в кроссовках. О, не помогает и поребрик, надо возвращаться и лезть через забор. Здравствуй, село Кошай!

Вот и рынок – ярмарка выходного дня. Стоит: яркие палатки, гирлянды, продукты. Красота! Творог по 150, сметана тверская, блины сулугуни, моцарелла белорусская, сало разнополОсное (ну, то сало, то мясо - полосками), колбасы, кинза калужская, сыр «галанский», написано так! А чё заморачиваться, им в Литинститут экзамены не сдавать. Услышали галанский, значит так и пишут. У них своя транскрипция. И потом, сейчас время такое, непонятно, что это за сыр, мож, и правда, из Галанса какого.

- А вы пробовали этот сыр?

- Не, пробую попробовать.

Две продавщицы частенько там обсуждают свои дела и успевают еще и народ обслужить. Это, видно, подружки моих девчонок с Дорогомиловского рынка (может, кто помнит ту историю). Сегодня они, прямо, очень рьяно вопят:

- Ополченцев тоже не понимаю, ну видят они что там эти, киньте им пару гранат, взорвите там всё.

- Ну, как они их кинут? Они не могут кинуть.

- Да чё думать ещё! Нет, кому-то это всё надо. Ну тем, кто на верху, - показывает пальцем вверх.

- Да не надо это всё людям!

- Я тте говорю, не людям, не людям это всё надо, тем, кто наверху!

- Ну, может быть.

-Да,  что там, может быть, они сами уже запутались. Сегодня эта деревня под украинцами, завтра она же - под ополченцами. Там ненормально всё!

Блин, ну, не будешь ведь там всю жизнь стоять, как дурак, слушать, приходиться уйти. А как они хорошо говорят, заслушаешься. Красавицы!

Иду дальше. У тетеньки, которая в тонаре продает мясную продукцию, стоит телевизор, и там идет реклама «Сосиска.ру». Она обслужила покупателя, приоткрыла дверку, стоит курит. Кайфует, наверное. Сколько за ней наблюдаю, она похожа на торговку, которая если бы было можно, сигарету, а лучше папиросу, не вынимала бы изо рта. Такая, стояла бы с огромными накрашенными ресницами, платок цветной и "вавилонская башня" на голове, руки в бок, и она такая грубым голосом вещает: «Вам чего?»

- А что это у вас за пирожки? – спрашивает женщина в другом ларьке.

- Казанские, - продавец, мужчина, жует этот самый пирожок, достает коробку, показывает ей, - хорошие, люди берут ... и вкусные.

- Нет, ты посмотри, - тетка говорит, глядя на меня, - ну, елки-палки, надо брать.

Улыбаюсь, киваю.

- Пожалуйста, - мужчина, перекладывает остатки пирожков женщине в пакет, а сам, невольно так, мне подает сигнал, мол, видите, берут, люди, и вы бы взяли, чёго вы.

У продавцов есть такая фишка, они, о чем бы не говорили, всё начинают продавать. 
Ну, что же покупки совершила и дождь закончился. Прогуляюсь тогда ещё кружок, что ли. С сёмгой, сыром, сметаной и кинзой. Вчера с Шукшиным, сегодня с сёмгой.

О, пойдем-ка, мы здесь, вдоль тротуарчика, у кафешки, вон, тут всегда дядьки что-нибудь смешное говорят. А! Так это чебуречная "Дружба", в соседстве с магазином «Рыбачьте сами». Да, здесь вообще такой плотный мужицкий сходняк. Как они живописно стоят, с рыбкой, с пивом, пиздят чё-то, курят, пьют.

Ох, разгулялась я, а не дать ли нам с сёмгой еще круголя? С другой стороны. Пошли. Стоят две девицы, обе в одинаковых красных куртках, одна у другой спрашивает: «Я нормально выгляжу?», та ей: «Ты чё, блин, ты – ваще класс!» И почапали обе в одном направлении, взявшись под ручку.

На Сухаревской площади гораздо проще всё, чем на Цветном бульваре. Стоят два мужика, на скамейке рядом две бутылки «Жигуля», базарят, не оторвать. Напротив них, две женщины. На лавочке - тяжелые сумки, обе держат зонтики, курят и хохочут, заливаются. Мужчина с женщиной стоят, она ест что-то, хот-дожное.

Ох, и красивый все-таки этот странноприимный дом Шереметьева! И дядька идет мне навстречу такой странный, по-любому академик. Слушайте, уже и в плаще жарко, всё из-за шапки.

Вот оно, начало пробки на Ярославку. От Черногрязской, до Сухаревской всё стоит, предполагаю, что и проспект Мира тоже. О, мальчик в шапке лося. Привет, лось, вставай рядом в пробку, это как раз дорога на твой Лосиный остров. И ты, возможно, придешь быстрее, чем они приедут.

Вот это я не люблю, но надо – пройти по переходу. Хоть ненадолго будет сухо у меня на Сухаревской. Мужик в переходе, с виду … ну, академик, втирает кому-то про инвестиции. Умно говорит, послушать бы постоять, но как. Здравствуй метро и прощай. Фиолетовые хлопковые, бесполезные сегодня, сапожки, висят в магазине. «Дяденька-дяденька, а знаете, вон там, через дорогу, сёмга продается за 620 рэ!» - хочется поделится с дедушкой, который обогнал меня и идёт впереди. Ну, как я ему скажу, он подумает: «Чё за дура!»

Выхожу из перехода, опять «Напечатаем вашу книгу» стоит, только с зонтиком сегодня, вот патриотка своего дела. У «шаурмы» сегодня помощник, работа кипит. На Сретенке тоже пиндык - пробка, но это фигня, это светофор, щас поедут. В пекарне "Волконский" шумно и уютно, у кафе «Крейзи» уже орёт музыка, а у банка, с сомнительным названием «Воронеж», стоят сотрудники, курят и матерятся. Что-то там не всё в порядке в банке «Воронеж». На хер, на хер!

Магазин «Винный дом» выглядит так помпезно, но какой-то пустынный. Как вообще-то и всё помпезное. В окна смотрю, вижу надпись - «Алкогольный отдел». Как понять?  Может быть, назвать магазин «Алкоголь», или "Увлечения", или еще как, а в нём отделы – винный, вискарьный, водочный, газировочный, жвачка, закусь, что там ещё необходимое? Аптечный, вытрезвляющий, такси … стоп, тормозим.

И тут же, напротив, институт комплексного развития территории. Ааа, вот где вершатся дела мира, и окна у них все закрыты, хотя свет горит. Дальше иду, из другого дома вышла девушка в белом халате, дверь открыла, ждет кого-то, вывески на доме нет – ничего медицинского, косметического. Странно всё этого. Может, там какая-то подпольная клиника «профессора Преображенского». Очень похоже.

О, слава богу, отвлеклась, навстречу идет женщина в платке и в шляпе-таблетке. Как из другого века, что за чудо! А прямо у меня во дворе, под дождем, стоит еще одна элегантно одетая женщина, и прямо жрёт, иначе не скажешь, яблоко. Зонтик и сумку повесила на детскую железную лесенку, и наяривает. Голод и тетка!

Туплю, набрала на подъезде код, он открылся, я жду. Чего, кого?Швейцара что ли? Баронесса фон Деринг. Вот каково, смотреть английские сериалы и витать в облаках. Не, а чё я не могу зайти? Подумала, поняла свою ошибку, поняла, что надо бы войти, когда код набрала. Ну, просто, дверку открыть и всё.
Уф, а что вы хотели, целый час под ноябрьским дождем.

Сходила за Шукшиным

На улице теплынь. Метров через десять от дома, у рабочих опять разборки с асфальтом. Чё-то они зачастили. Из бара "Крейзи", на всю Сретенку, орёт какая-то сумасшедшая музыка. Народу на улице сегодня больше, чем вчера в это время. Вон в кафе сидят два академика, общаются. Почему-то хочется, чтобы это были академики. Ну пусть, а?!

Около метро, в киоске "Шаурма" наклонившись на прилавок, стоит продавщица с грустными глазами. Покупателей нет, поздно, ей бы уйти отсюда, или вообще не приходить. Другая тетя ходит с рекламным плакатом "Напечатаем вашу книгу!". Приспособление, на котором плакат, похоже на хоругвь, ну, знамя такое, знаете, которое носят во время крестного хода. Спасибо, когда-нибудь, может, и напечатаете мою книгу, кто ж его знает.

Садовое плотно стоит.

А чего это я никогда не заходила в "Новый книжный", который рядом. Пойду. Первые фразы на входе слышу: "Самое ужасное - удар по касательной", "Чё, сушняк?". Это у них так охранник с консультанткой веселятся. Вообще, здесь, в книжном на Садовой-Сухаревской, идет жизнь. Вспомнила вчерашний магазин. Там тоска. А тут, взять к примеру, вон, три девицы активно обсуждают книги "Московский дом книги". То, что они читают, это уже класс. Их фразочки: "Как личность, он мне нравится, а как писатель нет. Блин, я тоже могу пахабщину писать. Ты почитай Флобера, там жииизнь! Круто! Это про бабу, которая вышла замуж и во всем разочаровалась. -Ааа, Мадам Бовари? Да фигня. О, нет, еще Стендаль нереально крутой!"

Пока я застряла у полочки "Филология", они трещали и трещали, а я никак не могла выбрать, кто из авторов мне легче всех объяснит про сложносочиненное и сложноподчиненное предложение. Даже Розенталь не прост. Взяла какую-то Елену Артемьеву, она оказалась проще всех. Там была еще книга, что-то типа "Даже ежик поймет", но она, таким ежикам, как я, была не по карману. Мне кажется, что я поумнела и даже стала грамотней, пока читала и листала там.

В семь вечера у них, здесь встреча с главредом "Сноба" Николаем Усковым и его книгой "Неизвестная Россия. История, которая вас удивит." Я полистала ее, не удивила она меня, но чувак, с виду, приятный. Может, потом почитаю. Еще, на стеллаже с надписью "Увлечения", три полки забиты книгами о сексе. Вот что такое секс. Увлечение. Там еще, на таких же стеллажах было про вышивание и вязание.

Фиг с ними, главное, здесь есть полки распродаж. Йеху! А там и Эльфрида Еленек, лауреат Нобелевской премии по литературе - за 100 рэ, и толстенная "Православие Молдавии 1953-60 годы", и "Архипелаг Гулаг", и "Лучшие рецепты в мультиварке", и то, что ждало меня - Василий Шукшин. "Поболтала" с ним немного, мучилась, брать-не брать. Он победил!

Аж слюна идет, когда книги покупаю! Но еще не совсем разучилась корить себя за это. Фото автора.

"Пошли с Шукшиным" по улице, уже стемнело, огонёчки красивые горят, собака за решеткой на стройке, в самом углу, стоит и смотрит куда-то вдаль, два кренделя спрятались в арку, пьют пиво, а другой крендель, чуть подальше, стоит и смотрит, как завороженный, на витрину крутого элитного хозяйственного магазина "Виллерой и Бох", ну вообще, я его понимаю, там, скорее музей, чем магазин.

С плаката на меня уставился скандинав или скандинавка и говорят: "Финляндия. Зима близко", а чё меня пугать, ну, близко и близко, главное, чтобы она была такая, как сегодня. Рядом реклама говорит о том, что седьмого ноября, то есть завтра, день проведения парада на Красной площади. Готовься, страна! Надо будет в это время не ходить в ту сторону, там опять скопление народа будет и хрен пройдешь.

Вот он, Станислав Дужников, красавчик, с чужим ребенком на руках, улыбается с плаката банка ВТБ 24. Умница! А что ж, актерская доля такая, какого дали ребенка, с тем и папа. Привет тебе, Стасик, никогда не забуду, как вы с Робаком, меня в Геленджике, вместе с телефоном, в бассейн выкинули. Весело было, это мы двухсотый кадр отмечали, операторский. Обещали купить новый. Восемь лет прошло. 

Перехожу Цветной бульвар, прямо на меня идет парень, вылитый актер Рома Кац, только бородатый. Подошел ближе, ой, у него еще и нос картошкой, не, наш красивее будет.

В цветочный магазин требуется флорист, "Богдан и Бригада" работают на каком-то мероприятии у торгового центра "Цветной", два пазика полиции, как всегда кто-то фотается у памятника Юрию Никулину. Нынче, это взрослый лысый дядечка. Может, даже он приехал с Урала и у него мечта осуществилась, а я тут ворчу. Эх, цирк, цирк, я сама-то хочу в цирк! Просто, сидеть там, отдаться детству и ни о чем не думать.

Довольнющая иду вообще-то! Фото автора.

Ой, какая полная красивая луна!

Парень, лет девятнадцати прошел, глянул на меня, как сорокалетний. Прямо готов уже ко всему. А может, это мои домыслы. Сегодня, вообще, много красивых мужчин на улице и в книжном, кстати, тоже было полно. (для меня красивый, это не только внешность). И так много курящих мне в лицо, успеваю только отскакивать от дыма.

Два пупса встретились, он и она, улыбаются, счастливые, приятно смотреть. Щас пойдут в какую-то кафешку, а, может, просто будут бродить, погода-то - асисяй!

Дальше, в сквере, на Цветном, у скульптуры про трёх колхозниц, ну, памятник такой трём дородным бабешкам, маленькая девочка орет, что хочет постоять с ними, а мать её орет ещё громче, мол, если измажешься, то получишь у меня! А где она там измажется? Там чисто. И забавно, что делают колхозницы в этом гламурном месте, мне всегда было непонятно. Тут уж что-нить цирковое или новомодное должно стоять, а не эти "деваньки". Они хорошие, но не там они, мне катся. Хотя, по темноте, уже по хрен кто там стоит, хоть кинг конг.

Заворачиваю к дому. У факультета педагогики и психологии тоже куча курящих, но студентов. Видимо, чувствуют, что за участь их ждет в будущем, накуриваются, бедолаги.

Заглянула невольно в окно какой-то квартиры. О, какая красивая люстра и потолок такой, с лепниной, и подъезд, будто ты не снаружи, а внутри квартиры. Ах!

Две женщины у самого моего дома разговаривают. Одна, о том, что такие надписи не должны быть на доме. Прислушиваюсь, другая ей в ответ: "Ты чё, это же они фильм снимают." Ну, вот, приехали, конечная, опять про кино.

Еще бы прогулялась, но не хотела идти тем же маршрутом. Телепортироваться бы сразу на Варварку, например, или на Чистые. Ух, и жарко на улице, можно хоть в плаще ходить или в вязаной какой-то шкурке. Смело!

Фране

Франческа, Венеция, фреска,

La viva и felicita!

Дрожит моя занавеска.

За ней - холода, суета,

За ней - московский ноябрь,

И хочется спрятаться тут,

Где тихо поёт Bocelli,

И мирно часы идут.

Неважно, ничто неважно!

Есть ты, ты прекрасна, чиста!

Франческа, Венеция, фреска,

La Viva и Felicita!

05.11.2014 г. (накануне)

На Рождественском бульваре уже ёлочки

Вышла прогуляться. Тепло на улице. Пойду без шапки, форсанУ. Театр "Школа драматического искусства" манит огнями. Машенька Ватаци-Дорогова, привет тебе, ты уже, наверное там, на репетиции. Как мы с тобой сегодня смеялись хорошо днем. Целую тебя.
О, нет, надо надеть шапку, дубак!

Московский дом книги, зайду-ка. Походила минут сорок, все полки "облазила". Что забавного? Книги Кончаловского и Михалкова вместе стоят, Познер в самой ж...е, внизу. Книги о том, как стать художником кино, кинопродюсером, художником по костюмам, режиссером кино. Таких раньше не было. Забавные, большие, яркие. Полистала.

Решила перейти улицу, машины шли и шли, не хотелось им мешать. Вдруг засмотрелась на улицу, на дома. Какие они красивые, теплые, свои, живые. Постояла минут пять в оцепенении. Вот за это, за это я люблю Москву, за этот старый дух!

Пошел какой-то дядечка через дорогу, зацепилась с ним.

Сорокин, Маканин, Улицкая, Гранин... Хи-хи, рифма. Всё это время человек пять посетителей, приходит, уходит, охранник нарезает круги, постоянно поглядывая в мою сторону, уборщица моет и моет пол, со скоростью, как в Макдоне, причем. А там итак операционная чистота. Консультанты ко мне подошли три раза, спросили, вам помочь? Да не, спасибо, я люблю сама повыбирать. Мне в кайф. Не верят.

Нашла опять детские энциклопедии, но уже по Древней Греции и дешевле, сравнила, обе разные, обе чего-то не договаривают. Я бы уже, после прочтения и подготовки к Истории древних цивилизаций, написала и свою версию (может это полезнее для меня будет?). Надо подумать. Она бы у меня была веселее. В итоге, не взяла ни одну. Туповатые они. И обложка у одной, ну, не про Грецию, эх! Сколько много книг, сколько много, мне ненужных книг! Неужели их кто-то возьмет. Вот за этой, про шахматы, когда придут? О, сказала спасибо, до свидания, вышла.

Ух ты, уже темно, в окнах чего только нет: маленькие каратисты в кимоно - человек тридцать "гномиков", чего-то там "ха" делают; дальше оркестр кинематографии репетирует на Сретенке, вкусный кофе продают; клуб "Нулевой километр" приглашает посидеть и провести время, поучить английский, попить напитки; церковная лавка, храм, бомжик, как обязательное приложение к этому месту. Причем, они там ходят, как рабочие, после смены у завода.

Ой, а на Рождественском бульваре уже елочки! Пусть электрические, но зато настроение есть. Может, потому, что бульвар Рождественский что ль? Поворачиваю на Трубную, столько офисов, прозрачных муравейников. Кто-то стоит у компа, обсуждает, так или не так, кто-то мастерит прическу в элитном салоне, много компьютеров, столов, курточек на стульях, мимо проходящих бизнесмЭнов, водитель в машине ждет, задолбался братела, чувствую отчего-то.

Мои елочки, как вон та, одинокая, в середине. Руки замерзли, не хотела доставать телефон, вот и свиснула прошлогоднее фото Тверского бульвара. Фото автора. 

В цокольном помещении футбольной Премьер-Лиги открыли кафе "Поляна". Написали объявление, что они работать будут, но в тестовом режиме, а еще с ...до... у них там скидки. На фиг посетителю знать, что они в тестовом режиме. Вы сделайте всё классно, и будет у вас режим нон-стоп успеха. Может, и в футболе так же у нас, тестовый режим. Ой, это я так, я не фанат, хороший матч посмотрю, а так, я ровно. Всех благ!

Зашла в Перекресток экспресс, вот там всё, как в Серове Свердловской области, я иногда, как на машине времени туда - раз, и ты уже в другом городе страны. И дороги, кстати, в Москве, как в Серове, в конце улицы Ленина, в районе Сортировки. Ну, вы догадываетесь. А вообще, скидки в Перекрестке хорошие бывают. Купила виноград, огурцы, помидоры, кусочки дыни, её, так, знаете, нарезают. Не уходит видимо целиком. Гибче стали, с пониманием к народу.

Как красиво горят окна, и как вкусно пахнет в лавке братьев Караваевых! Ням-ням! Пойду я дальше. 

Вот и дом. Надо посмотреть около двери подъезда. Соседская бабушка утверждает, что там каждый день ссыт наш дворник! Моя же вера в дворника сильнее. Ну, не может он это делать, он же тут убирает. Если только из зависти? Такой дворник садист. Неет, не верю я .
Вот и лифт приехал.  

Хорошая прогулочка получилась.