Саксофон, Столыпин, ёлочки (три вечера)

Вечер первый.

Колокола у метро звонят и звонят, люди идут и идут. Туда, сюда, туда, сюда. А колокола бьют и бьют, не останавливаются, прямо "в голову" ударяют мне! О, боже, дурею! Вдруг как заорут сигналы: скорой, полиции, простых машин. И вот они все звенят вокруг меня и во мне: колокола, машины, люди. 

На Сухаревской площади. Фото автора.

СбегАю от них в первое попавшееся здание. И что слышу? Живая музыка. Саксофон. Прекрасные тянучие плывучие ноты. ООО! Хорошо, но грустно как-то. Это в парфюмерном магазине музыкант играет для тех, кто пришел купить мыло и подышать эфирными маслами. Ничего-ничего, милый, ты еще будешь играть в Карнеги-Холл, но сейчас тебя сюда, ко мне отправили. Тяни, мелодию, тяни!

Саксофон среди парфюмерии. Фото автора.

Свет, цвет на улице опять. И уже не бьют "в набат" и не орут сигналы, только машины и люди в пробках еле дышат. Но дышат ведь. Будем жить...

Вечер второй.

Вечерняя Москва. Звучит, как газета. А вообще, все сверкает, сияет.

Иду на другую сторону Садовой-Сухаревской, которая к проспекту Мира ближе. Удивительно пустое Садовое. Как-то на этой стороне улицы более официально всё и пафосно, будто далеко от жизни. Даже вход в здания где-то высоко-высоко. Ну, ладно Таможня, ну, ладно Федеральная служба исполнения наказаний. Привет, Кирилл, работающей в этой системе, ой страшно аж стало, сфотаю-ка, для него здание. Будто не боюсь. Дальше там офисы, а вот и жилые дома пошли ... 

И даже дом, где жил Марк Бернес в одном ряду с ними (о, какое счастье увидеть его) тоже строгий, большой и ... будто говорит: "Не дай бог зайдете вообще"! Хотя, некоторые дома очень милые.

Витрина красивого магазина, там прекрасные красные цвета, овечки в обнимку стоят или сидят, не помню уже.

Из перехода, прямо на меня идет дамочка, в черной шляпе с широченными полями, вся в мехах черно-бурой лисицы, но всё со вкусом - ни много, ни мало, в самый раз. Опять очередная фея проплывает мимо меня, ах!

Ёлочка, а у нас-то ёлочка на районе! Красота. И стоим мы, вместе с таким же одним дурнем романтичным и фотаем её. Гы.

Пять машин полиции подряд стоят в пробке и мигают, как гирлянды. 

А вот, в кафе Волконский, ёлочка из ярких пряников и разноцветных печенюшек. Дальше, в витрине магазина, плакат С Новым годом. Помню, как любила рисовать дома, на стекле. И мама всегда разрешала. Какое было счастье.

А вот, кстати, и вчерашние мои, ночные крокусы. А когда их рисовать, только ночью. Люблю вас!))) Берегите себя!

Вечер третий.

Гуляла и слушала аудиокнигу о Столыпине (готовлюсь к контрольной по истории). И так, оказывается, Москва подходит к этому. Идешь по переулкам, улицам, а они все про него. Кажется, что сейчас выйдет навстречу Петр Аркадьевич, пойдем с ним рядом, будем говорить о чем-нибудь. 

Думаю, о музыке. Например, он - о Мусоргском, а я, о ком нынешнем русском, ему расскажу? Об Эдуарде Артемьеве, может? Ой, вернусь обратно, в начало двадцатого века. Располагает московская архитектура к этим мечтам.

Зашла домой и скорей, как секретарь Столыпина записывать мысли из книги, чтобы не забыть.

"Не подчинять экономику политике!" - записала столыпинские слова в свою тетрадь. Буит сделно! ))) Эх, хорошо сказал. Как про сейчас. Да и вообще, у него стока мыслей толковых. Из школы почти ничего не помню. 
Люблю его. Вот так вот, туваришы. 

Сходила за Шукшиным

На улице теплынь. Метров через десять от дома, у рабочих опять разборки с асфальтом. Чё-то они зачастили. Из бара "Крейзи", на всю Сретенку, орёт какая-то сумасшедшая музыка. Народу на улице сегодня больше, чем вчера в это время. Вон в кафе сидят два академика, общаются. Почему-то хочется, чтобы это были академики. Ну пусть, а?!

Около метро, в киоске "Шаурма" наклонившись на прилавок, стоит продавщица с грустными глазами. Покупателей нет, поздно, ей бы уйти отсюда, или вообще не приходить. Другая тетя ходит с рекламным плакатом "Напечатаем вашу книгу!". Приспособление, на котором плакат, похоже на хоругвь, ну, знамя такое, знаете, которое носят во время крестного хода. Спасибо, когда-нибудь, может, и напечатаете мою книгу, кто ж его знает.

Садовое плотно стоит.

А чего это я никогда не заходила в "Новый книжный", который рядом. Пойду. Первые фразы на входе слышу: "Самое ужасное - удар по касательной", "Чё, сушняк?". Это у них так охранник с консультанткой веселятся. Вообще, здесь, в книжном на Садовой-Сухаревской, идет жизнь. Вспомнила вчерашний магазин. Там тоска. А тут, взять к примеру, вон, три девицы активно обсуждают книги "Московский дом книги". То, что они читают, это уже класс. Их фразочки: "Как личность, он мне нравится, а как писатель нет. Блин, я тоже могу пахабщину писать. Ты почитай Флобера, там жииизнь! Круто! Это про бабу, которая вышла замуж и во всем разочаровалась. -Ааа, Мадам Бовари? Да фигня. О, нет, еще Стендаль нереально крутой!"

Пока я застряла у полочки "Филология", они трещали и трещали, а я никак не могла выбрать, кто из авторов мне легче всех объяснит про сложносочиненное и сложноподчиненное предложение. Даже Розенталь не прост. Взяла какую-то Елену Артемьеву, она оказалась проще всех. Там была еще книга, что-то типа "Даже ежик поймет", но она, таким ежикам, как я, была не по карману. Мне кажется, что я поумнела и даже стала грамотней, пока читала и листала там.

В семь вечера у них, здесь встреча с главредом "Сноба" Николаем Усковым и его книгой "Неизвестная Россия. История, которая вас удивит." Я полистала ее, не удивила она меня, но чувак, с виду, приятный. Может, потом почитаю. Еще, на стеллаже с надписью "Увлечения", три полки забиты книгами о сексе. Вот что такое секс. Увлечение. Там еще, на таких же стеллажах было про вышивание и вязание.

Фиг с ними, главное, здесь есть полки распродаж. Йеху! А там и Эльфрида Еленек, лауреат Нобелевской премии по литературе - за 100 рэ, и толстенная "Православие Молдавии 1953-60 годы", и "Архипелаг Гулаг", и "Лучшие рецепты в мультиварке", и то, что ждало меня - Василий Шукшин. "Поболтала" с ним немного, мучилась, брать-не брать. Он победил!

Аж слюна идет, когда книги покупаю! Но еще не совсем разучилась корить себя за это. Фото автора.

"Пошли с Шукшиным" по улице, уже стемнело, огонёчки красивые горят, собака за решеткой на стройке, в самом углу, стоит и смотрит куда-то вдаль, два кренделя спрятались в арку, пьют пиво, а другой крендель, чуть подальше, стоит и смотрит, как завороженный, на витрину крутого элитного хозяйственного магазина "Виллерой и Бох", ну вообще, я его понимаю, там, скорее музей, чем магазин.

С плаката на меня уставился скандинав или скандинавка и говорят: "Финляндия. Зима близко", а чё меня пугать, ну, близко и близко, главное, чтобы она была такая, как сегодня. Рядом реклама говорит о том, что седьмого ноября, то есть завтра, день проведения парада на Красной площади. Готовься, страна! Надо будет в это время не ходить в ту сторону, там опять скопление народа будет и хрен пройдешь.

Вот он, Станислав Дужников, красавчик, с чужим ребенком на руках, улыбается с плаката банка ВТБ 24. Умница! А что ж, актерская доля такая, какого дали ребенка, с тем и папа. Привет тебе, Стасик, никогда не забуду, как вы с Робаком, меня в Геленджике, вместе с телефоном, в бассейн выкинули. Весело было, это мы двухсотый кадр отмечали, операторский. Обещали купить новый. Восемь лет прошло. 

Перехожу Цветной бульвар, прямо на меня идет парень, вылитый актер Рома Кац, только бородатый. Подошел ближе, ой, у него еще и нос картошкой, не, наш красивее будет.

В цветочный магазин требуется флорист, "Богдан и Бригада" работают на каком-то мероприятии у торгового центра "Цветной", два пазика полиции, как всегда кто-то фотается у памятника Юрию Никулину. Нынче, это взрослый лысый дядечка. Может, даже он приехал с Урала и у него мечта осуществилась, а я тут ворчу. Эх, цирк, цирк, я сама-то хочу в цирк! Просто, сидеть там, отдаться детству и ни о чем не думать.

Довольнющая иду вообще-то! Фото автора.

Ой, какая полная красивая луна!

Парень, лет девятнадцати прошел, глянул на меня, как сорокалетний. Прямо готов уже ко всему. А может, это мои домыслы. Сегодня, вообще, много красивых мужчин на улице и в книжном, кстати, тоже было полно. (для меня красивый, это не только внешность). И так много курящих мне в лицо, успеваю только отскакивать от дыма.

Два пупса встретились, он и она, улыбаются, счастливые, приятно смотреть. Щас пойдут в какую-то кафешку, а, может, просто будут бродить, погода-то - асисяй!

Дальше, в сквере, на Цветном, у скульптуры про трёх колхозниц, ну, памятник такой трём дородным бабешкам, маленькая девочка орет, что хочет постоять с ними, а мать её орет ещё громче, мол, если измажешься, то получишь у меня! А где она там измажется? Там чисто. И забавно, что делают колхозницы в этом гламурном месте, мне всегда было непонятно. Тут уж что-нить цирковое или новомодное должно стоять, а не эти "деваньки". Они хорошие, но не там они, мне катся. Хотя, по темноте, уже по хрен кто там стоит, хоть кинг конг.

Заворачиваю к дому. У факультета педагогики и психологии тоже куча курящих, но студентов. Видимо, чувствуют, что за участь их ждет в будущем, накуриваются, бедолаги.

Заглянула невольно в окно какой-то квартиры. О, какая красивая люстра и потолок такой, с лепниной, и подъезд, будто ты не снаружи, а внутри квартиры. Ах!

Две женщины у самого моего дома разговаривают. Одна, о том, что такие надписи не должны быть на доме. Прислушиваюсь, другая ей в ответ: "Ты чё, это же они фильм снимают." Ну, вот, приехали, конечная, опять про кино.

Еще бы прогулялась, но не хотела идти тем же маршрутом. Телепортироваться бы сразу на Варварку, например, или на Чистые. Ух, и жарко на улице, можно хоть в плаще ходить или в вязаной какой-то шкурке. Смело!