День книгочея, Шапкин, Чехов и песня про "нету смысла"

О, меня же сегодня «Библио-Глобус» приглашал на «День книгочея». Там еще скидка 25% сегодня. Ну, в смс так написано было. Пойду, проверю.

В половине пятого уже темнеет. Оказывается, мне это не нравится. Опять я, как «броненосец в потемках» пойду. Что делать, других же улиц нету, и неба тоже. Погнали наши городских на те, что есть. На улице теплыыынь!

Пошла по дворам, через Последний переулок, а хорошо тут, спокойно, мужчина с огромной черной мохнатой собакой навстречу и женщина, со светлой собачкой чуть поменьше. 
Какой Сретенский бульвар блестящий!

Репетиция оркестра кинематографии на Сретенке идет вовсю, поют там они чё-то, вместе так все сгрудились. Почему-то в голове «Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры, дети рабочих!»

Засмотрелась, чуть не прошла мимо, во время свернула. Чё-то я стала чаще задумываться, мечтать. Так не бывало раньше. Года три назад всё под контролем было. А, может, и правда, все, кто пишет, немного ку-ку? Ну, есть такое, наверное. Я чую.

Милютинский переулок, люблю тебя! Тут как-то тихо, уютно и красиво. Вон,  дядя с ведром и веником просквозил, ща где-то порядок наведет, а вот тут «Расчесошная», класс, да? Каково? Звучит?! Расчесошная, булошная, рюмошная …

Следом, французский лицей им. А. Дюма. Раньше, в девятнадцатом веке, тут была гимназия для девочек. 

А вот какое-то кафе «Даблби», поскольку я английский не учила никогда, то только догадываюсь, что это значит. Уютная, с виду, кафешка. И там, похоже можно лежать за столом, судя по тому, что я увидела в окнах. 

За ней – кафе под названием «Московские каникулы», а следом, их слоган -  вино, еда, пиво. Вот такие бывают каникулы! Ну, и похоже кафе на столовку советских времен. 

Идем дальше, Московско-Парижский банк. Еще один французский островок на Милютинском.

И тут, оппа, так, невзначай, выходишь на Мясницкую улицу. Что там такое красное красивое на здании? А, это отсвет от табло, на котором курс евро и доллара показывают. Хоть как-то инфляция с девальвацией украшают город. 

Ой, какой красивый особняк, а там внутри машина стоит и он всегда, кстати, закрыт почему-то. Его бы людям показать. Какой-то там подпольный куркуль живет, ей бох!

Светофор, вон, опять мне кричит: «Эй, барышня, че стоим, кого ждем, дуй, давай!» Прошла, а дальше, на тротуар не пройти, машины плотно припарковались. Женщина подошла ко мне, спрашивает, где здесь «Библио-Глобус», а я пишу в телефоне, сейчас не помню, по работе что-то, и показываю рукой в сторону магазина, даже не взглянув на человека. Так он в двух шагах. Обнаглела или, как говорит моя дочь «замосквИчилась».

Вот и книжный! Народуууу, мать моя-женщина, как в метро. Тот же дед-академик, что и раньше, (он там часто) сидит за столиком и, уже какому-то забулдыге, объясняет, как он преуспел в науке, как можно быстро обобщать, запоминать и др. и пр. Тот чё-то мыкает, бекает в ответ. А вот академику все равно что ли с кем говорить, а?

Смотрю по полочкам, вижу книгу уважаемого мною, Андрея Максимова. Ну и название – «Книга для тех, кто перепутал себя с камнем», психофилософия. Забавно, но взять не захотелось. Вообще, в магазине так душно, звучит противная псевдомедитативная, напоминающая, почему-то ирландскую, но скорее, просто долбящая в мозг, музыка. Я конечно не уйду, это чё должно случиться, чтобы я из книжного ушла! Терплю.

В разделе «Философия» много молодых людей, ой пробежал композитор Журбин, мама поэта Сергея Шапкина (а вы тоже его не знаете?) сидит за столиком. Не дай вам бог задать ей вопрос или посмотреть на книги сына, которые она любовно разложила. Я случайно посмотрела. Началось! Да мой сын, да он не то, что вы думаете (я еще ничего не подумала!). Да вы ж наберите в интернете, только не спутайте, он не просто Шапкин, он Шапкин Азов, да не тот Азов, что вы подумали, он Азов наш, азовский. Блядь, она меня достала, цыганушка какая-то. Улыбаясь, я, как Майкл Джексон, пошла он неё лунной походкой.

О, другая женщина выбирает тщательно, на моей любимой полочке Михаила Ефимовича Литвака. Взяла две книги. Захотелось ей руку пожать. Литвак, как всегда, в самой заднице лежит. На первом месте - что-то типа "Как остервенеть", " Как выйти - быстро, качественно и дорого". Без комментариев.

Книги все не по порядку, хаос полнейший, кто где? И тте тут же Рубина, и тте Петрушевская, и  Аксенов. Теперь понятно, почему здесь очередь в справочную. А кто там внятно может что-то объяснить? Тока автомат.

- Женщина, а где у вас садоводство? – умоляет продавца дедушка.

- Не ко мне, это вниз, там, где банкомат есть информационный отдел, там скажут.

Она на него даже не глядит, как я на улице с той женщиной.

- Я там уже был.

Она снова повторяет слово в слово и сбегает от деда.

- Не могу найти биографию Рахманинова? - уже другой человек к другому продавцу.

- Да вон же она, - продавец лихо забирается по лестнице до самой верхней полки и из хуева-тутуева угла достает Рахманинова.

- А, запрятали?!

- Нужно мне это! Прятать еще от вас. Больно надо, - продавщица, ворча уходит.

Спускаюсь вниз в поисках журнала «Искусство кино», там с моей любимой Любой Мульменко интервью. Журнала нет, но зато идет какая-то встреча с читателями. Люди, камеры, фотографы (они не люди, они на работе), батюшка там среди них. Слышу: «Знаете, чем человек отличается от червяка?» Пауза. Никто не отвечает. «Червяк не может встать на колени». На хер, на хер, бегом отсюда.

О, а вот и книги по садоводству, банкомат и информационная будка и усталый голос дедушки: "Так вот где они!"

У выхода слышу знакомый голос. Ну, славбог, хоть одно веселое лицо – Юлий Гусман. Понаблюдала за ним. Ходит, рассматривает полки с книгами, руки в карманах. Некогда мне Гусман, ухожу уже, давай, забегай, увидимся, будь!

А это что? Очереди в кассы, одна, две, пять очередей! «Куда уехал цирк, он был еще вчера, и ветер не успел со стен сорвать афишы. И больше не горят его прожектора, под куполом оркестр его не слышен». Вот захотелось мне петь, вот простите. Видимо, это нервишки.  После трехчасовой прогулки у меня уже ку-ку. Пойду посмотрю новогодние всякие хреньки, сувенирчики и все такое. Потом встану в очередь, ну, не готова я еще, не готова. Поглазела, клёво.

Устала. А, вот же еще, что главное-то - купила книгу друга моего Чехова «Остров Сахалин» и почтидруга Достоевского «Дневник писателя», за всё 261 рупь! Точно, скидки-то есть. Но, правда, у ФёдМихалыча – избранные главы, но всё равно, класс. Душу греет.

А вообще, на одежду, бижутерию, на тушь и крема всякие, я не могу легко деньги тратить, то есть трачу, но сердце кровью обливается. А вот книги, это, как с добрым утром.

Всё, вышла, уф, свобода, дышать можно. Хихи, сказала она, находясь в центре Москвы! Ну, вы понимаете, какой тут воздух.

Дорога обратно. Двое парней впереди идут и громко разговаривают о том, что они сейчас должны выйти на Чистые пруды. Один говорит, туда, другой - не туда. Все-таки решили пойти, но не в ту сторону. Эй, дурни, поверните направо! Ой, Анжела, отчипись от них. Умные ж люди, да и тут недалеко, мотанут круголя и вернутся.

Радио врубила. Это надо слышать: «Но нет и не надо, мне не надо и нету смысла, хватит обжигаться об искры в пламени лет. Нет, не надо, мне не важен ход его мыслей, я руку протяну и так близко он, кажется мне, но нет мне не надо…» Вот чё она хочет? Ну, нету смысла. И ход ее мыслей мне тоже непонятен. Короче, неееет, не надо!

Потом рассказали смешнюшку: «Здравствуйте, Вы позвонили в военкомат. Если вы хотите служить — нажмите звездочку, если не хотите — нажмите решеточку». Гыгы. Разрядка какая-никакая.

Ой, как красиво светится перекресток, и бульвар.  и кафе рядом. А вот это что? Антиквариат. Ангелочек такой на пузе лежит себе голенький и заяц серебряный рядом. Бохема.

На православном храме цифра три. Вот вроде храаам, но и он уже кем-то посчитан, вот тте циферка 3, храм, следующий.

На тротуаре надпись сбербанк, вот падлы, везде свою рекламу суют. На тебе! Наступила на нее, пошла домой. Не, а чё они ее мне на дороге разложили, я не специально. 

Ну, вот и всё на сегодня. Здравствуй, двор!

Сходила за Шукшиным

На улице теплынь. Метров через десять от дома, у рабочих опять разборки с асфальтом. Чё-то они зачастили. Из бара "Крейзи", на всю Сретенку, орёт какая-то сумасшедшая музыка. Народу на улице сегодня больше, чем вчера в это время. Вон в кафе сидят два академика, общаются. Почему-то хочется, чтобы это были академики. Ну пусть, а?!

Около метро, в киоске "Шаурма" наклонившись на прилавок, стоит продавщица с грустными глазами. Покупателей нет, поздно, ей бы уйти отсюда, или вообще не приходить. Другая тетя ходит с рекламным плакатом "Напечатаем вашу книгу!". Приспособление, на котором плакат, похоже на хоругвь, ну, знамя такое, знаете, которое носят во время крестного хода. Спасибо, когда-нибудь, может, и напечатаете мою книгу, кто ж его знает.

Садовое плотно стоит.

А чего это я никогда не заходила в "Новый книжный", который рядом. Пойду. Первые фразы на входе слышу: "Самое ужасное - удар по касательной", "Чё, сушняк?". Это у них так охранник с консультанткой веселятся. Вообще, здесь, в книжном на Садовой-Сухаревской, идет жизнь. Вспомнила вчерашний магазин. Там тоска. А тут, взять к примеру, вон, три девицы активно обсуждают книги "Московский дом книги". То, что они читают, это уже класс. Их фразочки: "Как личность, он мне нравится, а как писатель нет. Блин, я тоже могу пахабщину писать. Ты почитай Флобера, там жииизнь! Круто! Это про бабу, которая вышла замуж и во всем разочаровалась. -Ааа, Мадам Бовари? Да фигня. О, нет, еще Стендаль нереально крутой!"

Пока я застряла у полочки "Филология", они трещали и трещали, а я никак не могла выбрать, кто из авторов мне легче всех объяснит про сложносочиненное и сложноподчиненное предложение. Даже Розенталь не прост. Взяла какую-то Елену Артемьеву, она оказалась проще всех. Там была еще книга, что-то типа "Даже ежик поймет", но она, таким ежикам, как я, была не по карману. Мне кажется, что я поумнела и даже стала грамотней, пока читала и листала там.

В семь вечера у них, здесь встреча с главредом "Сноба" Николаем Усковым и его книгой "Неизвестная Россия. История, которая вас удивит." Я полистала ее, не удивила она меня, но чувак, с виду, приятный. Может, потом почитаю. Еще, на стеллаже с надписью "Увлечения", три полки забиты книгами о сексе. Вот что такое секс. Увлечение. Там еще, на таких же стеллажах было про вышивание и вязание.

Фиг с ними, главное, здесь есть полки распродаж. Йеху! А там и Эльфрида Еленек, лауреат Нобелевской премии по литературе - за 100 рэ, и толстенная "Православие Молдавии 1953-60 годы", и "Архипелаг Гулаг", и "Лучшие рецепты в мультиварке", и то, что ждало меня - Василий Шукшин. "Поболтала" с ним немного, мучилась, брать-не брать. Он победил!

Аж слюна идет, когда книги покупаю! Но еще не совсем разучилась корить себя за это. Фото автора.

"Пошли с Шукшиным" по улице, уже стемнело, огонёчки красивые горят, собака за решеткой на стройке, в самом углу, стоит и смотрит куда-то вдаль, два кренделя спрятались в арку, пьют пиво, а другой крендель, чуть подальше, стоит и смотрит, как завороженный, на витрину крутого элитного хозяйственного магазина "Виллерой и Бох", ну вообще, я его понимаю, там, скорее музей, чем магазин.

С плаката на меня уставился скандинав или скандинавка и говорят: "Финляндия. Зима близко", а чё меня пугать, ну, близко и близко, главное, чтобы она была такая, как сегодня. Рядом реклама говорит о том, что седьмого ноября, то есть завтра, день проведения парада на Красной площади. Готовься, страна! Надо будет в это время не ходить в ту сторону, там опять скопление народа будет и хрен пройдешь.

Вот он, Станислав Дужников, красавчик, с чужим ребенком на руках, улыбается с плаката банка ВТБ 24. Умница! А что ж, актерская доля такая, какого дали ребенка, с тем и папа. Привет тебе, Стасик, никогда не забуду, как вы с Робаком, меня в Геленджике, вместе с телефоном, в бассейн выкинули. Весело было, это мы двухсотый кадр отмечали, операторский. Обещали купить новый. Восемь лет прошло. 

Перехожу Цветной бульвар, прямо на меня идет парень, вылитый актер Рома Кац, только бородатый. Подошел ближе, ой, у него еще и нос картошкой, не, наш красивее будет.

В цветочный магазин требуется флорист, "Богдан и Бригада" работают на каком-то мероприятии у торгового центра "Цветной", два пазика полиции, как всегда кто-то фотается у памятника Юрию Никулину. Нынче, это взрослый лысый дядечка. Может, даже он приехал с Урала и у него мечта осуществилась, а я тут ворчу. Эх, цирк, цирк, я сама-то хочу в цирк! Просто, сидеть там, отдаться детству и ни о чем не думать.

Довольнющая иду вообще-то! Фото автора.

Ой, какая полная красивая луна!

Парень, лет девятнадцати прошел, глянул на меня, как сорокалетний. Прямо готов уже ко всему. А может, это мои домыслы. Сегодня, вообще, много красивых мужчин на улице и в книжном, кстати, тоже было полно. (для меня красивый, это не только внешность). И так много курящих мне в лицо, успеваю только отскакивать от дыма.

Два пупса встретились, он и она, улыбаются, счастливые, приятно смотреть. Щас пойдут в какую-то кафешку, а, может, просто будут бродить, погода-то - асисяй!

Дальше, в сквере, на Цветном, у скульптуры про трёх колхозниц, ну, памятник такой трём дородным бабешкам, маленькая девочка орет, что хочет постоять с ними, а мать её орет ещё громче, мол, если измажешься, то получишь у меня! А где она там измажется? Там чисто. И забавно, что делают колхозницы в этом гламурном месте, мне всегда было непонятно. Тут уж что-нить цирковое или новомодное должно стоять, а не эти "деваньки". Они хорошие, но не там они, мне катся. Хотя, по темноте, уже по хрен кто там стоит, хоть кинг конг.

Заворачиваю к дому. У факультета педагогики и психологии тоже куча курящих, но студентов. Видимо, чувствуют, что за участь их ждет в будущем, накуриваются, бедолаги.

Заглянула невольно в окно какой-то квартиры. О, какая красивая люстра и потолок такой, с лепниной, и подъезд, будто ты не снаружи, а внутри квартиры. Ах!

Две женщины у самого моего дома разговаривают. Одна, о том, что такие надписи не должны быть на доме. Прислушиваюсь, другая ей в ответ: "Ты чё, это же они фильм снимают." Ну, вот, приехали, конечная, опять про кино.

Еще бы прогулялась, но не хотела идти тем же маршрутом. Телепортироваться бы сразу на Варварку, например, или на Чистые. Ух, и жарко на улице, можно хоть в плаще ходить или в вязаной какой-то шкурке. Смело!

Между старым и новым

Сейчас поняла, что я человек, который скинул старую кожу, а другую пока не нашел. И вот так стою без одежды и не понимаю, что с этим делать?

Мне почти нравится то, как я сейчас живу. У меня сменилось качество проблем. Я не завишу от знакомых, которым сама же давала в руки свою жизнь. Я могу идти, куда хочу. Но не хочется пока. Да и не совсем все могу. В рамках денег, которые сейчас есть. Все же ... опять в рамках. И от этого рождаются разные неприятные чувства. 

Иду по городу и на память приходит фильм "Формула любви". Те моменты, где герои Семена Фарады и Александра Абдулова беседуют между собой:

- Если когда-нибудь в палате лордов мне зададут вопрос, зачем принц, вы столько времени торчали под Смоленском? - я не буду знать, что ответить.

Кадр из фильма Марка Захарова "Формула любви". Фото из интернет-источника.

Или еще:
- Варварская игра, дикая местность - меня тянет на родину.
- А где ваша родина?
- Не знаю. Я родился на корабле, но куда он плыл и откуда никто не помнит. А вы где родились, Жакоб?
- А я вообще еще не родился.
- Не родились?
- Нет.
- А как вы дальше думаете?

Вот и я так же. Не знаю, что я здесь делаю и когда эти "роды" случатся? По-моему, очутиться на родине - это просто состояние, когда тебе всё родное. А для этого не обязательно куда-то ехать. Но есть чувство, что я опять усложняю свою жизнь и что-то большое и невидимое наваливается на меня. Вроде не боюсь, но не понимаю, что мне с этим делать?

Что делать, например, со старославянским языком? Я пытаюсь, "бьюсь" с ним, учу его. И уже быстрее пишу и больше понимаю. Я заказала в букинистическом книжку-учебник, хочу понять, поупражняться. Но зачем мне это? Сегодня показывали кино, там действие происходит до революции и такая вывеска "Склад" на старославянском. Я увидела, что написано там неверно. Нашла ошибку и порадовалась! 

Ура, я знаю, зачем я учу этот язык. Меня теперь не обмануть. Но зачем мне это? Я ведь хочу, как писал Гегель, "преобразовывать реальность". Чтобы "камни, летящие в воду, изменяли ее". А я, получается, ухудшаю ситуацию. (хотя это, наверное, тоже преобразование). Ищу ошибки и всё. А что с ними делать? Неверно ведь - просто ворчать?

Вот на этом здании из позолоченного кирпича, которое было возведено в Питере, в 1900—1901 гг. мне интересно прочесть надпись. Раньше не хотелось))). Фото из интернет-источника.

Ещё я поняла, о чем напишу работу по литературоведению. Об открытии Литвака - о его "научном романе". Я знаю, что никто о нём не напишет, и что я буду, возможно непонята, потому что в институте все больше о другом говорят. Но я вижу и чувствую, что книги о "трусливой львице", "плачущем сангвинике", "откровениях сперматозавра", "вечном принце" и другие "детищах" Михаила Ефимовича важные и нужные. И об этом хочу говорить. 

Михаил Ефимович Литвак в соавторстве со своими ученицами открыл новое направление в литературе. Фото из интернет-источника.

Но ... не могу я всё рассказать, но что-то не то! Вчера посмотрела фильм "Свой среди чужих, чужой, среди своих". Думаю он про меня сейчас. Может от того, что я прекратила жить и и работать в культурно-развлекательной группе и еще тяжеловато перейти в учебно-карьеристскую? Особенно, когда нет прямо вот, рядом единомышленников. Они есть, но далеко. (самое далекое за 7 км, в Москве).

Надо перетерпеть, я чувствую. И сейчас я сама себя хвалю всё чаще, не нуждаюсь в "чужих аплодисментах". Но видимо, стереотипы еще сильны, не везде "кожа старая отошла", раз тоска заедает.

Ведь мне есть, что делать, у меня такой планище расписан и я его делаю. Но радость ушла, нет смеха. Хотела на русский хор, в местный клуб походить, попеть. Но думаю, так это на время же? Что их подводить? Только вольюсь, а вдруг уеду или не захочу. С актерами своими иногда шучу, но они тоже, бедолаги, как я, невротики. Их надо обогревать и обогревать. Хотя, я так рада, что они у меня есть и я не на площадке!

Думаю, что я опять ушла от людей, но мне одной хорошо и есть, что делать. И если надо, я иду к людям. Тусить перестала, так это меня только согревает. Отчего же тревога? Кушать много стала, я бы сказала, жру много, поправилась очень, поймала себя на мысли, что ворчу! Я же "клоун", почему я ворчу? Вроде, после 2011 года уже прошло много времени, я должна отдохнуть? Выход есть. Есть, я знаю.

Мой мастер на кафедре прозы Александр Михайлов. Фото Анжелики Королёвой.

Надо идти к своему пути. Как говорит наш мастер Сан Саныч Михайлов: "Вы тут не для того, чтобы научиться какому-то стилю, вы пришли, чтобы понять, что ваше, какой стиль ваш и о чем вам лично писать стоит". Наверное он прав, мне импонирует это, но недавно Павел Санаев рассказывал о том, что во ВГИКе его тоже не учили писать, а зря. Были и есть техники, которые помогают и учат писать. Может, мне жалко времени? Может, я его не умею организовать, чтобы жить так, как я хочу и все успевать?  

Есть у нас в агентстве, где я тружусь, один актер, Артём Лысков, он в интервью каналу "Культура" сказал о мечте и я слышала эти слова много раз от других и сама говорила, но он сказал как-то убедительно: "Что я захочу, в рамках возможного - сложного, но возможного, то и происходит!". Вот ссылка на видео, где он рассказывает.

И ведь я такой же человек, но что я хочу? Скоро Новый год, думаю, что же я хочу в следующем году? Но желаний много, как выбрать? Найти одно, важно самое? Да, и родится заново,  с новой кожей - не такое простое дело.

А сейчас увидела по Первому каналу женщину, у которой какое-то неизлечимое "каменное заболевание" и поняла, что я "страдаю херней". Все хорошо! Люди, всё хорошо, мы живы и здоровы.

Спасибо, что вы со мной.