Лето, Питер, Ленинград, как я рада, как я рад!

Пишу про поездку этим летом в Питер. Надо. Руки не хотят ничего писать. Кажется, что напишу и потеряю всё. Но начну память тренировать.

Сережа, муж моей сестры Алёнки, вышел в отпуск. Сидит он у телевизора, в северной уральской деревне и думает вслух: «Я что весь отпуск тут просижу?». Решил он махнуть с семьей в Питер. И дочь мою они с собой  позвали. А я рада-радёшенька, решила, что тоже к ним присоединюсь. Благо от Москвы недалеко, чуть больше шестисот километров. И билет на автобусе стоит тысячу рублей.

Это было тридцатое июня. Вышла из дома в шесть вечера. Автобус отправлялся в восемь. Мы отъезжали от станции Тушино, потом зачем-то вернулись в центр города, к Казанскому вокзалу, стояли и ездили о городу долго. Почти через три часа выехали, наконец-то, из Москвы, вернувшись почти обратно к Тушино. Ну, к Ленинградке. Но она ближе с Тушино, чем Садовая и Казанский вокзал. Зачем такой крюк, что за манёвр, я не поняла. Собрать всех и ездить с ними по городу. В самые пробки зайти. Я успела поесть и устать.

Сидела на хорошем месте, у окна, на втором этаже. Место еще пришлось отвоевывать. Мне сказала соседка, что тут места неважны и занимать нужно освободившееся, а я специально купила впереди, номер один у меня место. Я попросила кассира заранее, так как переношу дорогу не очень. В автобусе спокойно объяснила это три раза женщине с ребенком, которая потом достала меня своим нытьем.

Ноги в автобусе было не протянуть. Сидела, скрючившись, почти двенадцать часов, да еще всю дорогу эта женщина пилила мужа за то, что он «мудак и зря живет на земле, и зачем она его везёт с собой, не знает». Почему он терпел её? Фиг с ними, абстрагировалась и радовалась, что я не её муж. Включила музыку и смотрела на дорогу. Останавливались каждые три-четыре часа. Луна огромная полная, как я люблю, небо темное. Автобус какой-то игрушечный, того и гляди развалится. А еще одна из остановок называлась «А/Д Россия 108 км». Но ничего, выехали из «ада».

На правой стороне "ада", так сказать. А там еще так темно, луна еле-еле светит. Полная. Гы. Фото автора.

По дороге погода менялась раз пять. Сначала было пасмурно и ветер, потом солнце появилось в конце дня, снова хмурь, а уже с половины пути, около Новгорода, пошёл хлестать сильный дождь. Я порадовалась, что если он будет всё время до конечной, у меня есть кроссовки и зонт. К Питеру разгулялось и появилось солнышко. Подъезжая, километров за десять до города увидела поля, засаженные то ли капустой, то ли турнепсом, а еще сено, скошенное в снопах. Удивительно. Не видела этого уже очень давно.

Я так предвкушала встречу с Питером, что мне было всё равно, как ехать и то, что я не спала ночь. Во-первых, я увижу дочь и родных, после двухлетней разлуки, а во-вторых, я думала, что я поражена городом, в котором не была никогда. По вечно каким-то причинам. Мне рисовались картины какой-то громады и красоты Питера, Ленинграда, Петрограда. Напридумывала себе столько! И текст даже внутри меня просился наружу. Знала, что напишу друзьям в соцсети.

Прибыли в восемь утра. Автобус привез нас не на набережную Обводного канала, как стояло в расписании, а на самую дальнюю станцию метро - «Купчино». Это меня немного расстроило. Я уже придумала, что пойду с Обводного канала, по Звенигородской, Гороховой, Морской и к Дворцовой площади. Но пришлось идти оттуда, где была. Осмотрелась у остановки. Все мои мечты о крутом виде Питера рухнули на подъезде к городу и особенно тут. Видо̀к так себе, как в Москве, на Выхино. Метро простое серое. Заходишь по жетончику. Цена тридцать один рубль. В Москве 28 рэ.

Какое-то серое питерское метро, как мне тогда показалось. Фото автора.

Но я не унывала, начала осматривать пассажиров, они были какие-то необычные. И тут можно было услышать: «А до Парнаса идет?». Круто. Там свой Парнас.

Решила уехать «куда-то в центр». Надо бы было просто ехать по адресу, о котором мы договорились, оставить там вещи и мотать себе по Питеру налегке. А потом, если бы нашим не понравилась эта квартира, они захватили бы мои сумки и всё. Я бы нашла их. Связь-то работает. Но я усложняла и усложняла себе жизнь. Сама. Пыталась не ныть. Люди в метро и в городе, и правда, другие. Не такие, как в Москве. Проще и спокойнее, что ли.

Вышла на Сенной площади, пошла по Садовой улице, увидела Гороховую, свернула и пошла по ней. Увидела реки, мостики маленькие, низкие какие-то грязные дома. Всё старое непонятное. Чё за хрень! И это знаменитый Питер?! На хер нужно! Я хочу домой (интересно знать, куда?)! Внутренний голос говорил мне: «Вспоминай Довлатова, сейчас найдешь хорошие зацепки, перетерпи!». У Довлатова есть интересное описание его пребывания в первые дни в Америке. Очень мне всегда помогает на новом месте.

Ага, вот Дворцовая, на ней что-то выставляют, какое-то оборудование. Видимо, будет праздник. Впечатление то же, в минусе жутчайшем прошла мимо. Не врубилась в Дворцовую, в Зимний, в Эрмитаж. Ушла с них. Спросила, проходящую мимо тетушку, где здесь можно поесть недорого и вкусно. Она, оказалось, работала в ресторане, но она его не советовала, потому что он с одиннадцати, а сейчас было около девяти. Говорит, это на Мойке, около дома Пушкина, заходите, если надумаете, но лучше пройти к Невскому. Так я и сделала. 

Сначала прошла по Большой Конюшенной, зашла в знаменитую питерскую «Пышечную». Там мило валялся котик под столом, запах вкусностей разносился на всю улицу. Но я их не ем, думала, может, какой салатик найду. Не было. Порадовалась за народ, который ест.

Вот они кошки на Конюшенной в Пышечной. Фото автора.

Шла дальше. Не особо врубилась и в то, что это был Невский. И метро там простое. Невский как Невский. Позвонила брату, пожаловалась на Питер. Вообще, у меня пошел мощный «откат назад», такая «жертва пёрла», еле отлавливала. А всё потому, что пошла в народ, начала жить, и то прошлое избегание дало о себе знать. Нашла на Невском «Столовую №1», место, где можно недорого поесть, зарядить телефон и просто посидеть понять, что дальше.

Рядом, команда хоккеистов сидела. Такие молодые и умные парни. Не матерятся, и не трепятся за хрень всякую, типа «выпил - было плохо», а здраво рассуждают о планах. Спросила у них, какое в Питере время. Спокойно ответили. Оказалось то же, что и в Москве. Сидела писала по работе, и записывала в дневник то, что мне было нужно и какой пошел негатив. А чё еще делать в Питере, конечно. Зарядила телефон немного, но мне самой становилось веселей от того, что я потихоньку врастала в город. Хотя, по-прежнему я думала, что сделала ошибку, приехав.

А город потихоньку заманивал меня. Фото автора.

Сумки, после еды, веселее было нести. Мои родные написали смс, что приедут к вечеру. Надо было что-то делать? Смотреть на город, как-то коротать время и находить новое интересное. Передумывать плохое, убирать его, двигаться по новой схеме. Придумала сдать сумки в любой магаз, тем более одна из них тяжелая была очень. Надо было так и сделать, потом бы забрала к вечеру. Не решилась. И с мешком за спиной, пошла делать романтик-прогулка.

Вдоль набережной канала Грибоедова шла, смотрела на дома, сфоталась, а потом посмотрела фото и увидела, что морда у меня грустная. Решила ничего не придумывать, а жить, как живется. Ничего, иду дальше, увидела храм Спаса на крови, поняла, что это он, точнее. Я даже не заметила, что прошла мисо Казанского собора. Кругом толпы иностранцев, везде иностранная речь, мимо на теплоходиках проплывают экскурсии. Всё живет само собой. Никто никому не мешает. Это мне явно нравилось.

Я прошла храм, зашла в Михайловский парк, приятный такой, прохладный. А погода, надо сказать, была хорошая, солнце лупило, но и ветер тоже. Присела на лавочку, немного поработала, пошла дальше. Неожиданно оказалась у набережной реки Фонтанки, у знаменитого Чижика-пыжика. Все стояли и кидали в него монетки, чтобы сбылось желание. Одни парни меняли и меняли деньги. Я подумала, что моё желание итак сбудется, не зачем переводить монеты. Вот если только просто покидать, для интереса. Но не стала. Посмотрела сверху на малюсенького «чижик-пыжика» и пошла по Лебяжьей канавке, к Летнему саду. Это мне мой навигатор подсказал уже и голос Розенбаума пел в моей голове «Вальс на Лебяжьей канавке»: «Помню я, когда лебеди плыли по канавке, по Лебяжьей, помню ветры метельные, злые над Сенатскою однажды …».

А вот и Чижик-пыжик. Фото автора.

В Летнем саду, у входа, я села и сидела час где-то на скамеечке, у пруда, а там правда, плавали лебеди. Не пошла ни к скульптурам, никуда, просто сидела и всё. Достала нетбук и заряжала от него телефон заодно. А потом поняла, что я могу в сумку затолкнуть телефон и идти, и он будет заряжаться сам, на ходу. Такая у меня была большая и смешная «батарея к часам», как я её назвала. 

Вышла на Марсово поле. Оно красивое. Помню, вдруг по истории, что тут много народу убили в Февральскую революцию. А сейчас тут ляпота, люди просто отдыхают, лежат, сидят, гуляют. Кругом дворцы, красивые здания, розы. Много цветов. Иду. Улица Миллионная. Забавно. Вообще, в Питере красивые названия улиц: Итальянская, Художников, Фарфоровская, Софийская, Греческий, Лифляндская, Яхтенная, Нарвская.

Вот прошла Марсово поле, вижу площадь какую-то, и тоже небольшие колонны, похожие на Ростральные. Но это не они, я вижу. Перехожу улицу и бац, ветер сбивает меня с ног, и я вижу реку, большую реку, мост. Открывается величественная панорама, река такая огромная, и волны, и ветер дует. Я вижу Петропавловскую крепость, и меня такое чувство охватывает, что меня просто кто-то перенёс в другой мир! Я как заору! «АААА, мама, твою мать, вот это Питер, вот это я понимаю!» Я ещё что-то кричала, мне было так хорошо. Скорей накинула на себя ветровку, которую тоже рекомендовали, как и кроссовки, взять с собой, если едешь в Питер. Постояла на ветру. Хотелось поймать момент, прочувствовать. Было страшновато даже, но удивительно хорошо.

Это пир духа какой-то! Фото автора.

Ребзя! Это что-то! Только ради этого стоит приехать в Питер. И главное, идти долго по суше, а потом, бац, выйти к реке в этом месте. К Неве, как я поняла позже. Потом пошла, хотя и было страшно по мосту. Но оказалось, легко прошла. А вообще высоты я боюсь. В конце моста купила магнитики за двадцать рублей. С Чижик-пыжиком и Петергофом, что ли. Не знала еще про него толком. Мужчина, который продаёт, стоит прямо на самом ветру, и ничего.

Дальше долго решалась, идти ли в Петропавловку (сейчас понимаю, что если бы немного подождала, услышала бы, как пушка палит в 12 часов). В Питере  была дилемма, куда сейчас идти. Везде, вдруг захотелось. Я начала принимать город. Решила, что в крепость схожу с родными, а пока поеду на Васильевский остров, к Морскому вокзалу. Мне все с охотой подсказывали, как пройти. Прошла до метро «Горьковская» по парку. Тут такие древние мостики маленькие. Красиво. Люди рисуют. Скульптуры разные стоят.

Станция метро "Горьковская". Фото автора.

Я поехала на трамвае. Они такой старенький. Пока ехала, смотрела по сторонам. Мне очень понравился Васильевский остров, или Васька, как тут его называют. Такие старые дома. Они мне не казались уже убогими, а наоборот, напоминали кадры старых фильмов и другое время, которое тут застыло. И оно здесь, на острове, другое какое-то, чем в городе.

Одна из каких-то многочисленных линий на Васильевском острове. Фото автора.

Там я нашла Морской вокзал, чувствовала близость Балтийского моря. Я вычитала раньше, что здесь проходит Салон военно-морской техники с первого по пятое июля. Но сегодня не для всех. Четвертого и пятого всем можно, а второго и пятого утром ещё и авиация полетит. Сейчас я стояла и смотрела на море хоть из-за решётки. Всё равно кайф, други!

Вид на Балтийское море. Морской вокзал. Фото автора.

Хорошо мне! Очень хорошо. Море, корабли! Как я соскучилась по этому. Я набрала номер папы и говорила ему всё это. Это тоже город его любимый. Получалось, что Питер и у меня любимый. Он тут в учебке учился на Васильевском, с шестидесятого года не был. Я стояла и чуть не ревела от радости, а папа радовался там, на Урале, у речки. Мне очень Васильевский остров понравился. 

Это тоже Васильевский остров. Это здание явно какой-то храм, там такой шпиль высокий. Фото автора.

Потом зашла в знаменитое кофе "Чайная ложка". Очень уютное оранжевое и тёплое. Там я тоже заряжала телефон. Это мне было архи нужно, потому что я тогда осталась бы без связи и мы бы не нашлись. Сидела себе на острове, у станции метро "Приморская" и заряжала телефон.

Вкусный был борщик. И чай отличный. Фото автора.

А ещё, в Питере, все подсказывают всё. Помогают. Прекрасные мои друзья, Дина и Галечка, ждали нас весь день в квартире, пока ехали с остановками оставшиеся километры мои родные, оставив свои планы, чтобы расселить все наше семейство. И на улицах тоже все радеют за приезжего. Что это? Оставшееся с войны блокадное братство, или то, что город в необычном месте или что-то другое?

Но вот, например, в автобус я зашла и спрашиваю у кондуктора:
- Сколько я вам должна?
- А вы возьмите, и не отдавайте (смеется).
- Это потому, что я в Питере первый раз в жизни? – отвечаю я.
- О, тогда тем более не надо.
И она не взяла денег с меня, и всю дорогу переживала, чтобы я вышла на Садовой, 77. Она была весёлой и шутила с пассажирами. И это в конце дня.

В метро, например, голос сотрудницы по общей трансляции, умоляюще, по-доброму: "Женщина, миленькая, что же вы! Не садите ребенка на ступеньки! Ну, что же вы, миленькая!"

Подхожу к полицейскому спросить, где остановка, говорю просьбу, а он не отвечает сразу, смотрит на меня, улыбается, здоровается и потом, подробно показав со своего телефона карту, говорит мне куда пройти. Много иностранцев и никого из местных это не раздражает. Таксист, с видом профессора, довез нас как-то потом уже, позже, со словами: "Ну, если вы первый день здесь, повезу как красиво, а не как быстро!" Вот это участие!

Вечером приехали мои родные, встретились мы на питерской квартире моих знакомых, которых я так и не увидела, но зато они очень выручили нас, дав нам возможность пожить пять дней у них и совсем недорого. Какое счастье увидеть всех! А ещё, дочь моя Лиза, привезла мне долгожданную новенькую книгу Николая Коляды с автографом автора  и семь стареньких моих родных из дома книг Михаила Литвака. Наобнимались, наговориться не можем, попили чаю, поели. София уже большая совсем, ей шесть лет, рассуждает так интересно.

Она мне рассказывает:

- Мне шесть лет, а потом, когда еще лето станет - мне будет семь, а потом, когда еще лето станет - мне будет восемь, а потом, когда еще лето станет - мне будет девять, десять, одиннадцать. А потом я буду деловая, как Снежана (её родная сестра) и мне будет четырнадцать. И я буду одна ходить гулять на улице ночью!

София мастерила браслетики перед тем как нам с ней сфотаться. Фото автора.

Ой, а какой у нас милый двор был, а подъезд какой. Книги там, цветы, чистенько, аккуратно. Старенькое ухоженное и не хочется это терять. Хочется в этом жить. И в квартире нас ждали красивые большие белые розы. Просто так.

С Лизой и племянницей Снежаной решили идти гулять по вечернему городу. В темноте всё светится. И девчонки прочувствовали Питер, как я, а я снова кайфовала и даже защищала город, когда они, так же, как и я, сначала не понимали питерской красоты. Мы  даже дождались развода Дворцового моста, в 01.25 часов. Нас было много всех, но никто никому не мешал, все всё увидели.

Мы с дочерью Лизой. Фото Снежаны Телегиной.

На момент развода, все кораблики, как и зрители у Дворцовой набережной, выстроились, но на воде. А перед разводом, то есть поднятием мостов вверх, люди и машины бегут, едут, стараются успеть, пройти. А мы, кто на набережной, переживаем, хоть бы все успели и вернулись около трёх часов. Это круто! Ребята, это надо увидеть хоть раз в жизни.

Я, Лиза и Снежана бродим по ночи по Питеру. Фото Лизы Королёвой.

Мы заходили во дворы, они здесь ооочень необычные. Там, например, сидят на земле прямо люди и тихо говорят. Нас никто не одернул, как в Екатеринбурге: "Ты чё такая дерзкая!" типа. Дворы и город, как будто в старом фильме, в другой реальности. Мало времени описывать. Но я чувствовала, что я могла вчера Гоголя увидеть, Достоевского или Довлатова с Бродским. Реально. Бац, вырулили бы из-за угла. Но они тут будто, ейбох!

Такой вот насыщенный был первый день пребывания в культурной столице. И ведь с восьми утра прошла ножками не хило. Идётся легко и нет усталости.  

Утром было шоу самолётов. Мы смотрели из окна квартиры. Сердечки в воздухе, плюс фигуры. Самолёты летят колонной, не помню, как называется. Разные цвета в воздух выпускают. Да еще соседи параллельно поют арии и «расцветали яблони и груши», на всю улицу.

А из нашего окна крыша Питера видна. Фото Снежаны Телегиной.

На второй день мы снова пошли пешком по Садовой, решили в Эрмитаж идти. Был день бесплатного посещения. По дороге увидели моряков, давай фотаться. Всё шли и восторгались. Вышли к Исаакию, на Сенатскую площадь, потом решили ехать кататься на кораблике, по Неве. Отлично прокатились. Меня не укачивало совсем. Раньше мы махали с мостов корабликам, а теперь с кораблика на мосты. В Эрмитаж уже не успели, но полежали, посидели и походили на Дворцовой площади. София кормила голубей. Устали, поехали домой.

Катаемся по Неве на речном трамвайчике. Фото Алёны Телегиной.

Потом мы с девчонками отдохнули и опять пошли по вечернему району, к дому Блока, чуть дальше, к Адмиралтейской верфи. Не дошли. Вернулись. Купили роллов и нарезку рыбы. За 140 рэ 200 грамм.  Навстречу нам шел мужчина, сказал, поравнявшись с нами: «Девчонки, всё будет хорошо!» Было приятно и весело. Сестра Алена с маленькой Софией и Сережей тоже гуляли, рядом, но в другом районе. Как-то мы разделились на вечер.

Третий день, третье июля. Мы поехали в Петергоф. Сначала на Финляндский вокзал. Долго ехали, душно. Весь автобус говорит с нами, рассказывают, показывают. И что это Нахимовское училище, а Авроры там нет пока. И что едем мы не туда, нам надо на Балтийский, который рядом с нашим домом вообще. Вышли, пересели в метро. Мои всё дивились. Им редко на общественном транспорте приходиться ездить. Довольные!  Еще и в электричке прокатились. И на билете написано Старый Петергоф. Будто билет куда-то в другой век купила.

Прекрасный июльский Петергоф. Фото Лизы Королёвой.

Какая прелесть Петергоф. Мне дали скидку по моему студенческому. Заплатила 200 рублей. Жаль, что мой вход в Петергоф омрачил звонок актёра С., И я два часа выкручивалась из ситуации, в которую он всех затянул. Короче, поработать пришлось. Только под вечер что-то решилось. Три проекта и много человек вертелись вокруг одного. Я бы с ним вообще не сотрудничала никогда. Он так уже делает не в первый раз. Манипулятор хренов. Чуть не бросила красоты Петергофа из-за него. Делала на ходу.

Тут зелень, фонтаны, золото, море, дворцы, а я на телефоне (отрабатывала состояние "жертвы").

Когда подходила к Балтийскому морю, а точнее, к Финскому заливу, отключилась на полчаса, как мне посоветовала сестра, и не реагировала на телефон. Хоть прочувствовала море. Оно необычное. Мутное, волнуется, шумит и так неравномерно качается. Мы сидели на камушке и будто тоже качались мыслями в такт ему. Это было самое лучшее. Всё же я морская душа! Вот уж поистине вспомнила слова нашего педагога на истории, Зои Михайловны Кочетковой, про страну нашу «от Финских хладных скал до пламенной Колхиды». А вообще, это Пушкин написал, врагам всяким грозил.

Какие мы молодцы, девочки! Фото Сергея Телегина.

Прогулялись мы отлично, повалялись в парке, умывались водой из фонтана. Жара стояла. Но мы устали уже и голодные были. Поехали на маршрутке в Питер, ехали на метро опять, шли обратно пешком по Садовой. Долго. По дороге я пила кофе, Лиза ела шаверму, Снежа и Софа булки и бананы уминали. Но вот странно, а тут нет такой тяги к еде. Не было у меня большого голода. Все дотерпели до дома, хотя с утра не ели, а был уже седьмой час вечера. Хотя, «червяка мы заморили» с девчонками.

Продукты мы всегда почти питерские покупали. Хотелось питерского.

Какие здесь разные нелепые красивые трогательные люди. Здесь нельзя сказать: "Питер. День четвёртый". Здесь только - Питер. Вечность. Какой-то день.

А он настал - день четвертый. Разделились. Я пошла за билетом на обратную дорогу, а потом решила по квартирам писателей пойти. Все хотели в оперу, но в Мариинку дорогие билеты, а в «Санкт-Петербург опера» не дозвониться что-то. Маршрут опять насыщенный был у меня: то на Московский вокзал, то на набережную Обводного канала, то потом обратно. Билетов не было. Я остановилась, присела, позвонила. Забронировала билет на автобус. Стоил он 1200. Эх, чего не купила сразу на поезд. Но я тогда не знала, что я поеду шестого июля обратно.

Параллельно дозвонилась до «Санкт-Петербург опера», были билеты за 450 рэ, на «Евгения Онегина». Но мои, там дома, собирались уже на «Диво-остров», это парк аттракционов. Они не успевали на спектакль. В Питере  везде хочется успеть, но не всегда это возможно. Тем более это первая наша поездка. Пока поймешь, что где находится, время проходит. «Диво-остров» был на Каменном острове, а театр в другой стороне. Потом я еще поняла, что улица Галерная, где находился театр, рядом с Исаакием.

Там всё такое всё золотое шикарное и с лепниной, особняк какого-то барона, зал небольшой, но я почувствовала себя в гостиной Анны Шерер. Фото автора.

Пошла в театр одна. Вечером решили встретимся, посидеть в кафе. И я пошла по Кузнечному переулку, по улице Марата, по Литейному проспекту. В основном-то, по нему. В голове моей «пел Розенбаум», который жил в детстве на Марата и сложил про эти места песню. Сердце радовалось.

У метро сидели тетушки и продавала мечту мою - морошку! Ура, я могла поесть морошки. Неожиданно и приятно. И многое сбывалось. Я хотела стоять с Лизой у моря, ходить по Питеру. И это тоже уже сбылось.

Ну, вот и шла я путями своих любимых писателей. Чувствовала их.

На Кузнечном - дом Достоевского. Передала привет ему, а потом ноги увели к Ахматовой. Там такой дворик у нее клёвый, в Фонтанном доме. У Анны Андреевны, кошки две рыжие вальяжные по нему ходили, будто с её времен. 

Ахматовские кошки. Фото автора.

Служительница дома-музея очень на неё походит, парк на входе прекрасный. И сама квартира хоть и маленькая, но уютная и приятная. Хочется сидеть там и писать или мечтать. Не уходила бы. Ахматова «приютила» у себя небольшой музей Бродского, его американский кабинет. Зашла туда. Здорово так. Потом я еще к его реальному дому сходила, на Литейном проспекте, 24. Красивое место. По диагонали дом, где жил Маршак. И все они на Литейном, кстати пристроились.

Стол, за которым сидел Иосиф Бродский в Америке. Фото автора.

Потом шла по Моховой. Это театральная вотчина. Тут и институт театральный, сейчас как-то модно по-новому называется. И тут сразу чувствуется, что тут и художники, и музыканты, и актёры рядом. И даже магазин сантехники тут назван по-киношному «Афоня».

Есенинское жилье видела. Пушкинское. Потом, конечно, пошла к Довлатову. Улица Рубинштейна, 23. Московскую Покровку мне эта улица напомнила. Но конечно, душевнее, как и всё в Питере. Постояла, подумала, как он тут ходил, жил, творил. Прочувствовала. Как я их понимаю, казалось мне почему-то.

А под вечер, в театре, на Галерной улице, в «Санкт-Петебург опера», слушала "Евгения Онегина". Какой чудесный Ленский!!! И какой особняк, и прекрасное кафе напротив театра. А такой вкуснючей солянки, да за такую цену, я не ела никогда. Разве что когда сама готовлю. 

А еще весь день заряжала телефон: то в кафе, то в театре, в перерыве и после спектакля. Так с зарядкой в  9% и проходила вечер и ночь, но потом прикупила аккумулятор специальный. А то волнений столько из-за связи. И еще в этот день купила на Кузнечной, сарафан клёвый Лизе.

Потом мы посидели в кафе «Планета суши» на Невском проспекте, все вместе опять были. Мои надели красивые вечерние наряды, было так тепло и напоминало южную ночь. Пошли гулять по городу, видели уже ночной Казанский собор, дом Зингера красивущий и опять лежали с маленькой Софией на Дворцовой площади. Нам чё-то так понравилось лежать на ней. Она теплая и приятная. А ночью еще и светиться всё.

Вот так мы с Софией и на Дворцовой валялись. Фото Алёны Телегиной.

Посмотрели снова развод мостов на Дворцовой площади и пешочком потяпали домой. «Нева Нева Нева неважно, ни боли, ни жажды…», - пела у меня в голове группа «Пятница». Нева такая волнительная, такая живая. И луна светит ярко. Алёна, Сережа и София ушли пешком домой раньше. Бедные, у них не было налички, а банкомат не нашли, так и мучилась Алёнка на каблуках, в вечернем платье, а уже засыпавшая, снова проснувшаяся и опять засыпавшая София, еле плелась с ними.

Алена со Снежаной на Невском, перед прогулкой к мостам. Фото автора.

Мы еще смотрели на Неву, сбегали на Троицкий мост, он уже был поднят и совсем не так интересно, как Дворцовый. Потом слушали скрипача. Так здорово парень играл на набережной. Наслушались и тоже пошли домой пешком, устали, сели напротив дома Ивана Крамского (у него картина "Незнакомка" есть, я бы сказала про нас - «Три незнакомки»), заказали такси и ждали полчаса где-то. А напротив Исаакиевского собора, который следом за домом Крамского, на Адмиралтейском проспекте, сидели девчонки-художницы. Сидели себе, рисовали в три часа ночи. А мы просто сидели на обочине, на камне. Приятное было это соседство.

А вот те самые художницы перед Исаакием сидят и пишут себе. Фото автора.

К нам пристали какие-то парни на машине, они с Камчатки. Мы их никак не могли отвадить. И то, что я смотрела на них строгой тётей, а Снежана была несовершеннолетней девчонкой, и только Лиза моя подходила им по возраст, их не смущало. Хотя … Лиза, тоже им не подходила. Они никак не хотели отваливать. Хорошо, что мы были усталые и не агрессивные. Не отвечали им и они отлипли. Я уже и отвыкла, что ко мне кто-то пристает на улице. Смешно было. Но мы поржали, потом, а то бы мы от них никогда не отвязались, если бы хихикали с ними.

Приехали домой уже в четвертом часу утра. Двести двадцать рублей такси. Нормально. Усталые и счастливые. Похихикивали. Забавно, мы подъехали, а Серёжа с девчонками только что доплелись накануне, перед нами прямо. Смешная прогулка получилась. И еще они брали с собой шампанское, хотели открыть на разводе мостов, но почему-то в итоге, мы, непьющая компания с этим шампанским так и протаскалась всю ночь. Привезли обратно.

День пятый, 5 июля. Заметила, что здесь можно сидеть дома и слушать чаек. Или по городу идти и чайки кричат себе. Само собой так. Гы. Потом мы встретилась с актрисой и подругой моей Галей Бокашевской. Не виделись со съемок в Твери, с 2009 года. Она нам и помогала с квартирой. Постояли на улице Канонерской, нашей пока еще (жили мы там), посидели в её машине.  Хорошая милая Галя. В красивом платье с ниткой жемчуга на шее. Днём. С салона этого самого военно-морского ехала, с Васильевского острова. Зачем мы с ней повелись на каких-то торговцев посудой, которые ехали мимо и решили нам её продать. Турки какие-то. Мы потеряли полчаса общения.

Актриса Галюня Бокашевская. Фото автора.

Договорились, что я отправлю Гале почитать свои произведения. Ой, и бабушке у метро сказала, что я пишу, но не могу себя назвать писатель. Она смеется, и говорит, что надо называть, пожелала мне счастья, а я ей. Просто бабушка, а будто я её сто лет знаю. Продает какие-то вещи свои непонятные. Галя говорит, что работы в Питере актеру нет. Сейчас режиссер Дмитрий Месхиев снимал кино про поляков, она ему сказала: «Сними меня убитую, у тебя же война идёт». Как я её понимаю! Дела хочется. Спасибо ей огромное, за помощь.

Расстались с Галей, решили с девчонками пойти за сувенирами, она сказала, где они есть подешевле в городе. Если кому надо, я подниму «архивы Бестужева», найду адрес. Это в центре, на Сенной, но в закуточке. А перед этим я нашла католический костел, где музыка органная. Мы зашли и послушали с девчонками полчаса хоть. Хорошо там, умиротворение, тишина и рядом с домом. Потом гуляли по Питеру напоследок, покупали кепки, сувениры, кормили голубей. Двое сели Снежке прямо на руку и долго сидели.

Лиза и Снежа увлеклись кормёжкой голубей, но иногда и сами успевали ухватить кусочек. Фото автора.

Звонили бабушке Тане, маме моей, по скайпу и показывали ей Питер по телефону. Заходили у кафешки, видели цену, смеялись, придумывали причину отказа и шли дальше. Решили опять зайти в Суши-шоп около дома и поесть роллов. Я нарушила свой «обет» питания и ела рис. Мы были такие сытые довольные и опять счастливые.

Моя "банда" девчачья. Сколько мы погуляли по Питеру и даже не ругались. Дискуссии вели в основном, беседы то есть. Фото автора.

Вообще, мы много спешили в Питере, хотя город меня успокаивал, умиротворял и делал ленивой. Но везде хотелось побывать. И на улицах здесь просто так поют и танцуют. Идёт парень, поёт себе и рассказывает, не демонстративно, как в Москве. Ходят скромно и так, как хотят и в чем хотят. Это мне напомнило Одессу восемьдесят седьмого года. А еще много людей с собаками.

Потом мы собирали вещи дома, убирали квартиру, готовились к отъезду.  Алена и Сережа катались по городу, в поисках починки кондиционера в машине, тоже покупали сувениры и продукты в дорогу. Потом посидели все на кухне, поговорили на дорожку. Так не хотелось уезжать! Как мало эти пять дней и здорово, что они были.

Утром шестого дня я уехала раньше, они остались. Было тоскливо очень. Шмоток у меня было много. Но важно, что были книги Литвака и Коляды, которые приехали с Урала, еще вещи брата, которые надо было передать, мамины подарки, еще что-то. На автобусе, опять с тяжелой сумкой, но уже с легким сердцем, хотя с тяжестью на душе, я уезжала из Питера. Попутчица была клеевая в этот раз, сидела я опять впереди. Так что, всё было хорошо. Лодки попадались по дороге, катера. Ну, их перевозили, на прицепах. У нас такое редко встретишь.

Еды я взяла из Питера. Поела в дороге. Всё окей. Проезжали отель по дороге, а там надпись на рекламе: «Приглашаем всех, кроме Обамы». Юмористы.

Я счастливая загорелая. Пока ехала, медитировала что ли, так было все плавно и легко. И даже то, что я подъезжала, по немилой теперь Москве, не омрачало моих мыслей. Я понимала, что внутри меня есть город, который всегда там и останется. На Ленинградском вокзале меня встретил брат.

После Питера хотелось гулять, двигаться, идти к людям. Не боялась московской прохладной погоды. Всё время в Питере не было дождя ни разу. Ночью был, но мы спали, а значит, не считается. Я сейчас думаю, что я никогда и нигде больше и не жила, только в Питере. Как будто ничего не было до него. Всё новое. Не понимала долго многое, будто рождалась снова. Москва и всё другое где-то потерялось. Оно не в моей памяти. 

Вон, недалеко моя питерская квартира, немножко пешком пройти! Фото Снежаны Телегиной.

Спасибо тебе, город святого Петра! И Петр Первый - спасибо. Я очень хочу туда вернуться. И хотя мне многие сейчас говорят, что нам просто повезло с погодой и мы жили в историческом центре, и у тебя была эйфория от того, что ты не видела родных давно, я не верю им. Моя голова кивает, соглашается, мол, наверное, но моё сердце помнит и радуется.